— Ну, если не в Египет, то хотя бы в Сочи съездить.
— Сочи — это вообще клоака. Море грязное, одни хачи вокруг. Ха, Египет! Хочешь, Боргестан тебе покажу? Вот где красиво!! Мне как раз в ту сторону лететь. Сейчас увидишь.
— Какой Боргестан!? Это все нарисовано, как ты не понимаешь?! — взорвалась Таня. — Ты что, уже неспособен нарисованное от настоящего отличить? Тогда тебе к врачу надо идти!
— Если уж на то пошло, — спокойно ответил Стас, убивая вражеского воина, — то изображение в твоих глазах не что иное, как отражение света в шариках и колбочках зрительного нерва. То есть процесс, фактически идентичный изображению на экране. Тебе нравится одно изображение, мне другое. Что же, из-за этого ссориться?
Он улыбнулся, на миг превратившись в прежнего Стасика, но только на миг. Через секунду он снова уставился в монитор. Глаза прищурились, скулы напряглись. Ладони крепко сжали мышь. Тело напряженно подалось вперед. Таня взглянула на монитор: увешанный броней воин ожесточенно рубился с толпой скелетов. Из динамиков слышались леденящие душу вопли и треск крошащихся костей.
— Нет, я когда-нибудь разобью твой компьютер! Провода перережу!
— Там высокое напряжение, — предупредил Стас. — Не нервничай. Скоро твой любимый «Дом-3» начнется… Ах, гад, ты магией! Сейчас я тебе покажу!
— Ты меня совсем не любишь! — пожаловалась Таня.
— С чего ты взяла?
— Тогда ложись со мной! — сказала она. Стас повернулся.
Жена возлежала на диване, требовательно глядя на него. Секс у них случался, как правило, по ее инициативе, и Стасу это нравилось.
— Ты чего-то хочешь? Секундочку, — он нажал несколько кнопок, встал со стула и подошел к ней.
— Нет. Только чтобы ты был со мной рядом. Ложись и давай спать. Я не высыпаюсь.
— А как же… — его рука легла на грудь Тани, но взгляд жены не потеплел.
— Нет, я устала.
— Хм, я не хочу спать. Я буду валяться рядом и попусту тратить время. Все равно не засну, ты же знаешь: я сова.
— Ты и так попусту его тратишь!
— Ну, не скажи! Еще немного — и шестидесятый уровень наберу!
Шутку не оценили. Жена поднялась:
— Стас, я уже не помню, когда мы вместе засыпали. Ты скоро с компьютером в обнимку спать будешь!
— Ну, Тань, не преувеличивай.
Таня сжала губы и стала раскладывать диван. Засыпая, она видела его сутулую фигуру, сидящую перед монитором.
В воскресенье, когда Стас в очередной раз отклонил предложение погулять, скандала избежать не удалось. Стас терпеть не мог ходить по бутикам. Он лучше поиграет. Выслушав упреки жены, Стас повернулся и уткнулся в компьютер. Ругаться он не любил.
— Ты вообще хоть что-то чувствуешь ко мне? — говорила Таня. — В последнее время я вижу только твою спину!
— Не преувеличивай.
— Я не чувствую, что ты меня любишь. Все твои чувства там, — Таня кивнула на компьютер. — Раньше ты таким не был. У тебя болезнь, зависимость, Стас.
— Ерунда. Я же не говорю, что все твои чувства забирает пилка для ногтей или телефон, хотя с ними ты общаешься часами…
— Ты ведешь себя, как бесчувственный чурбан!
— Таня, умоляю, не мысли стереотипами. Не слушай всякий бред. Не бывает бесчувственных мужчин или чувственных женщин. Все чувствуют одинаково! — Стас раздраженно бросил компьютер и повернулся к жене. — Вот откуда тебе знать, что я чувствую? Откуда кому-то знать, что в душе у другого? Вся эта говорильня: женщины — тонко чувствующие натуры, мужики — бесчувственные чурбаны, — все это бред сивой кобылы. Кто и когда измерял чувства человека? Где? Чем?? Это просто смешно! Как ты этого не понимаешь?
Он знал, что уходит от ответа, что Таня по-своему права. Но ведь и он закрывает глаза на ее недостатки, не обвиняет, не скандалит, а любит такой, какая она есть.
Стаса спас телефонный звонок. Он ухватился за трубку, и был готов говорить с кем угодно, хоть с тещей, только бы не спорить с Таней.
— Привет. В бар идешь?
Это был Жорик.
— Эээ… А что, сегодня…
— Сегодня же игра! Забыл?
Жорик был старым школьным приятелем, но после школы их пути разошлись. Стас поступил в институт, а Жорик загремел в армию, но это не помешало им встретиться через год, когда Жорик отслужил. С тех пор приятели встречались регулярно, на днях рождения, и между ними, когда проходили игры «Зенита». Как правило, они снимали столик в спортбаре, пили пиво, смотрели трансляцию и беседовали о своем.
