— Вы читали о нашем институте. И вам известно, что мы начали проводить исследования нового метода регенерации и восстановления спинного мозга. Но я вынуждена снова подчеркнуть, что в настоящий момент все разработки находятся на стадии эксперимента.
— Понимаю.
— Большинство моих больных разбираются в нейрохирургии лучше многих профессиональных врачей. И, готова поспорить, вы не исключение.
— Да, я немного разбираюсь в науке, — спокойно подтвердил Райм. — Немного разбираюсь и в медицине.
После чего пожал плечами — сделал свой фирменный жест, который доктор Уивер предпочла не заметить.
— Что ж, надеюсь, вы простите меня, — продолжала она, — если я повторю то, что вам уже известно. Но очень важно, чтобы вы поняли, что может новый метод, а что нет.
— Пожалуйста, продолжайте, — сказал Райм.
— В нашем институте практикуется комбинированный метод атаки на поврежденное место. Используя традиционную декомпрессионную хирургию, мы восстанавливаем костные ткани позвоночника, защищая место травмы. Затем вводим в поврежденную часть спинного мозга две субстанции: во-первых, клетки ткани собственной периферийной нервной системы пациента. А во-вторых, клетки центральной нервной системы эмбриона…
— Да-да, акулы, — вставил Райм.
— Верно. Эмбриона голубой акулы.
— Линкольн говорил нам об этом, — вмешалась в разговор Сакс. — Но почему акулы?
— В первую очередь по причинам иммунной совместимости с человеком. К тому же, — рассмеявшись, добавила врач, — это чертовски большая рыбина, так что из одной особи можно получить массу зародышевого материала.
— Но почему зародышевого? — спросила Сакс.
— Потому что центральная нервная система взрослого позвоночного не регенерируется, — проворчал Райм, недовольный тем, что доктора Уивер перебили. — А вот нервная система зародыша должна расти.
— Совершенно точно. И наконец, в дополнение к декомпрессионной хирургии и микровживлению тканей мы применяем еще одно средство — именно этим и гордится наш институт. Мы разработали новый препарат, который, как нам кажется, может оказать существенное положительное влияние на ход регенерации.
— Есть ли риск? — спросила Сакс.
Райм посмотрел на нее, пытаясь встретиться с ней взглядом. Он знал, на какой риск идет. Он принял решение. И сейчас ему не хотелось, чтобы Сакс расспрашивала врача. Но внимание Амелии было полностью приковано к доктору Уивер. Райму было знакомо это выражение: так она изучала фотографии места преступления.
— Разумеется, риск есть. Сам по себе препарат особо опасным не назовешь. Но у всех больных с серьезными поражениями спинного мозга наблюдаются существенные перебои в работе легких. Сейчас вы этого, возможно, не замечаете, но во время действия наркоза возможен отказ дыхательной системы. Дальше — стресс во время операции может привести к дисрефлексии вегетативной нервной системы и, как следствие, к резкому повышению кровяного давления — уверена, это вам знакомо, — что в свою очередь может вызвать кровоизлияние в мозг. Кроме того, существует риск нанесения хирургической травмы в месте повреждения позвоночника — сейчас у вас нет кист и шунтов, но операция и последующее наращивание тканей может привести к нежелательным последствиям.
— То есть ему может стать еще хуже, — заключила Сакс.
Доктор Уивер, кивнув, уставилась на историю болезни — судя по всему, чтобы освежить свою память, хотя открывать папку она не стала.
Наконец врач подняла глаза.
— В настоящее время вы можете действовать одним суставом — безымянным пальцем левой руки; у вас сохранился контроль над мышцами одного плеча и шеи. Вы сможете потерять и это — частично или все сразу. И даже лишиться возможности самостоятельно дышать.
Сакс сидела не шелохнувшись.
— Понятно, — наконец выдохнула она.
Доктор Уивер не отрывала взгляда от лица Райма.
— Вы должны учесть риск и взвесить ваше решение в свете того, на что вы надеетесь, — запомните, ходить вы все равно не сможете. Подобным операциям иногда сопутствует успех в тех случаях, если спинной мозг поврежден в районе поясницы или груди — гораздо ниже, чем в вашем случае, и повреждение не такое серьезное. При повреждениях шейного отдела спинного мозга удается добиться лишь незначительного улучшения состояния, а в таких тяжелых случаях, как у вас, успешных исходов пока не было.
