Боец солидно кивнул:
— Да, комитетские обставились крепко. Защиты стоят такие, что не сразу разберешь. А есть такие штуки… Скажем, просто спрятан сервер — и не найдешь его! Так замуруют где-нибудь в сети, что и знаешь, с какой стороны к ним лезть: куда-нибудь в порнуху засунут или еще хлеще…
— Ну вот. А Григорьев мог получать информацию из первых рук. У него были большие связи. Я думаю, может быть, он случайно узнал про ваше дело да и предупредил? Через него ведь много информации проходило. У него мобильный был?
— Да. Он и мне звонил на трубку, — сказал Максимов.
— Вот видишь! Могли запросто слушать все, что вы там обсуждаете. И место могли засечь, откуда велся разговор. Ты, вообще-то, с мобильником поосторожней: тебе потом Боец расскажет, что это за штука.
— А что за штука? Трубка и есть трубка!
— О, это вещь многофункциональная! — улыбнулся Ленчик. — Во-первых, о пользователе можно массу всего узнать. Во-вторых, слушать — это как бы само собой. В-третьих, Шурик вот сказал: место можно следить. Несложно. Опять же, деньги можно сэкономить.
— Как?
— Я, к примеру, могу на твой номер сесть. Ненадолго, правда, — на пару секунд. Но ты врубись — пара секунд тут, пара секунд там… Сколько трубок-то в городе? А в стране? А в мире? Ого-го! Всю жизнь можно бесплатно со Штатами беседовать. Так-то… Ну и еще: убить можно по мобильнику, можно бомбу взорвать… Много чего можно.
— Убить? Взорвать?
— Это долго объяснять. Потом как-нибудь. Давай перейдем к нашему делу, — прервал увлекшегося было Бойца Шурик. — Мы остановились на этом журналисте. Это одно направление. Дальше?
— Дальше — мой бывший ресторан.
— Какой ресторан?
— Тот, что раньше назывался «Пальма». На Пушкинской.
— А-а! — воскликнул Боец. — Знаю! Теперь там эти уроды собираются. — Нацисты, падлы, чтобы им пусто было!
— Точно…
— Эти-то с какого боку?
— Ну, эти-то, в смысле — нацики, похоже, ни при чем. Но хозяин заведения — Бурым его кличут, а зовут Сергеем Петровичем — у них вроде связного. Я так понял, что через «Пальму» у нациков какая-то координация осуществляется.
— Понятно. Вроде явочной квартиры.
— Ну, что-то такое, похожее, по крайней мере. Там и Анисимов крутится… В общем, вот они — две позиции. — Максимов наклонил голову. — Ваши предложения?
— Какие могут быть предложения? — подал голос Лопата. — Брать журналиста и разговаривать с ним. Он расколется на раз! Я таких знаю — сопляки! Потом идти в эту «Пальму», гасить этого твоего… Как его?.. Бурого, Сергея Петровича.
— Гасить? В смысле — мочить?
— Да на хрен он кому сдался? Он ведь, наверняка, тоже пешка. А вот почему у них там стрелы забиваются — об этом есть смысл поразмышлять. Чьи там деньги крутятся, Боец, ты не в курсе?
— Думаю, московские.
— Почему так?
— Потому что питерские бандюги к этому шалману отношения не имеют. Обходят его стороной. А там — полный комплект. У начальства — «мерсы», у шелупони — «Форды»…
Максимов почувствовал себя неуютно.
— «Форд» — тоже неплохая машина, — неожиданно для себя и всей честной компании высказался он.
Боец внимательно посмотрел на него, выдержал паузу, затем сказал:
— Конечно, неплохая. Разве я сказал, что говно? Нет, хорошая фирма… Итак, вернемся к нашим баранам. То есть к людям из «Пальмы». Бабки, думаю, все-таки московские. Туда часто шастают из столицы. Я знаю. Видел.
— Ты что — следишь, что ли, за ними?
— Зачем? У меня там девушка рядом живет, в соседнем доме… Мы с ней по ночам гуляем иной раз… Там они постоянно кого-то встречают — вокзал рядом! На тачках приедут, с багажом, чемоданы выгружают, потом бухают в этом шалмане. Все время тусуются там гости.
— А почему ты думаешь, что из Москвы?
— Что же я — москвича от свердловчанина не отличу? Или от узбека?
— Ну, от узбека-то ладно… А от сибиряка?
— Да на раз! И питерца от москвича запросто. Правда, я не ас в этой области. Вот в Крыму я жил, так там есть люди, которые по выговору определяют не то, что область — Сибирь там, или средняя полоса… Город называют сразу! Ты, говорят, из Владивостока. А ты — из Тюмени. И все правильно. Вот это спецы! А я в этом смысле — так, погулять вышел.
