Птичий человек и другие рассказы - страница 3

Шрифт
Интервал

стр.

Я говорю:

– Ты уж извини, Тимофей, но поверить во все это я никак

не могу.

А он говорит:

13


– Дело твое, Семен. Только ты человек благополучный,

семейный, к тебе оттуда никто возвращаться не станет.

Я , конечно, обиделся, но виду не подал.

Тут мы встали, я расплатился за нас обоих, и мы ушли.

Москва, июль, 2010

14


БЕССЛЕДНОЕ ИСЧЕЗНОВЕНИЕ


Кошка умирала в течение полутора месяцев. От рака. Но все

равно она продолжала любить Феликса и выполнять свои

обязанности хозяйки дома. Встречать Феликса после работы

и греть ему лысину, например. Феликс все время поражался

ее нравственной силе: даже в последнюю неделю, когда она

была в полушаге от смерти, она заботилась не о себе. Феликс

чувствовал ее превосходство и ничего не мог с этим

поделать.

Потом, когда кошка умерла, Феликс понял, какой опоры

лишился.

Неудачливый композитор, он любил импровизировать на

рояле, и кошка всегда внимательно слушала его, подавая

советы. Если он начинал ―забалтывать‖ тему, кошка вежливо

спрыгивала со стула и уходила. А когда Феликс бывал в

ударе (такое с ним время от времени случалось), она

обнимала его ноги своими лапами…

Каждый раз это был такой диалог – Феликс не столько

сочинял, сколько рассказывал кошке о том, о сем. В том, что

она все понимает, сомнений у него не было.

15


Когда кошка умерла, Феликса посетило странное чувство: высокоразвитое существо, полное любви и ума, бесследно

исчезло, как будто ничего не было. Как будто маленький

водоворот поглотил нечто незначительное, и тишь да тишь

кругом…

* * *

Кошка вскочила на подоконник , а потом , с высоты

второго этажа, спрыгнула в сад и побежала. Феликс , как

был, в тапочках на босу ногу, скатился по лестнице и

бросился за ней. Не то, чтобы он всерьез боялся, что с ней

может что-то случиться или она куда-то там денется. Он

бежал , не раздумывая , глядя как она несется по высокой

траве, подсушенной солнцем, и подпрыгивает , заигрывая с

небольшими белыми бабочками. Одышка совсем не

беспокоила его, не то, что раньше; внезапно Феликс ощутил, что его настигло никогда не испытанное ранее счастье … И

одновременно с этим – какая-то дикая , невыносимая грусть.

―Странно, – подумал Феликс, – какое-то несчастное счастье.

Так не бывает!‖ Он сделал еще несколько шагов и,

зацепившись за корягу, неловко упал лицом в траву…

* * *

Дверь скрипнула, но никто даже не пошевелился. Доктор

и Марья Иванна боком вошли в палату. Они подошли к

крайней койке и сразу уставились не на неподвижное грузное

тело, опутанное разноцветными проводами, а на экран

задвинутого в угол прибора.

– Видите? – сказал доктор. – Прямая линия. Мозг умер.

16


– Будем отключать, Петр Сергеич?

– Еще вчера надо было, – пробормотал доктор, думая о

своем. Вчера вечером соседи сверху залили квартиру, обои

все отстали, паркет стал дыбом. Гостей теперь надо

отменять! Какое свинство...

– А что, Петр Сергеич, если мозг умер, значит, душа уже

отлетела? – робко спросила Марья Иванна, пользуясь

случаем, чтобы расширить свои познания.

– Души нет, Марья Иванна! – отозвался доктор, не желая

вступать в спор с необразованной женщиной. – Вещи его, кстати, соберите.

– Какие вещи, Петр Сергеич! Вы же помните – его на

остановке нашли, снегом присыпанного. В карманах – земля

с травой…

– Глупости, – сказал доктор, – какая может быть трава?

Сейчас же зима.

2012

17


СТРАХ

Это было время, когда взрывались дома и люди боялись друг

друга еще больше, чем теперь. В метро каждые две минуты

объявляли: ―Просьба незамедлительно сообщать обо всех

подозрительных лицах и предметах.‖ И мое лицо тоже

показалось кому-то подозрительным, но об этом как-нибудь в

другой раз…

И вот тогда-то и произошла история, которую я хочу вам

рассказать. Я , кажется, простудился и отправился в местное

лечебное заведение. Был вечер, и в районной моей

поликлинике было почти безлюдно. Только в конце коридора

под тусклой лампочкой сидел странный дядька перед

кабинетом моего доктора. Он читал, не отрываясь, какую-то

дурацкую газету. Кепка почему-то сползла ему на лоб. На

меня он даже не поднял глаз.

И вот, вообразите себе. Пустынный длинный коридор. За

окном – сумерки. Тишина. Все кругом пронизано

одиночеством. Тихие грустные звуки из кабинета доктора.


стр.

Похожие книги