ПСС. Том 58. Дневники и записные книжки, 1910 г. - страница 81
————————————————————————————————————
На 5-е августа.>[652]
Привычка великое дѣло. Привычка дѣлаетъ то, ч[то] тѣ поступки, к[оторые] прежде всякій разъ требовали усилія борьбы духовн[аго] съ животн[ымъ], уже перестаютъ требовать усилія и вниманія, к[отор]ыя могутъ быть употреблены на слѣдующія въ работѣ дѣла. Это извеска, к[оторая] скрѣпляетъ положенные камни такъ, что на нихъ можно класть новые. Но та же благодѣтельная сторона привычки можетъ быть причиною величайшихъ>[653] безнравственностей, когда борьба была рѣшена въ пользу животнаго: ѣсть людей, казнить, воевать, владѣть землей пользоваться проституціей и т. п.>[654]>[655]
————————————————————————————————————
Да, вѣра, суевѣрія, фанатизмъ даютъ большую силу самоотреченія въ жизни, но происходитъ это отъ того, что устанавливается одно главное, даже единственное возможное большей частью дѣло жизни, дающее исполненіе всего закона жизни —: исполненіе церковн[ыхъ] законовъ, оскопленіе, самосожиганіе, уничтоженіе невѣрныхъ и т. п. —
Безъ вѣры суевѣрія для исполненія закона Бога нужно не исполненіе чего либо одного опредѣленнаго, a рѣшеніе всѣхъ самыхъ различныхъ вопросовъ жизни на основаніи общаго закона Бога: — любви. И такая дѣятельность не даетъ такихъ яркихъ проявленій, какъ первая.>[656]
Чѣмъ больше самоотреченія, тѣмъ труднѣе удержаться въ смиреніи, и на оборотъ.>[657]
1 Ав. Слова умирающаго особенно значительны. Но вѣдь мы умираемъ всегда и особенно явно въ старости. Пусть же помнитъ старикъ, что слова его могутъ быть особенно значительны.>[658]
————————————————————————————————————
Онъ бросился на колѣни, плакалъ, причиталъ, прос[илъ] Б[ога] научить, спасти его, но въ глубинѣ души чувствовалъ,>[659] что это все вздоръ и никто не слышитъ его.>[660],>[661]
Какая ужасная или, скорѣе, удивительная дерзость или безуміе тѣхъ мисіонеровъ, к[оторые], чтобы цивилизовать, просветить «дикихъ», учатъ ихъ своей церковной вѣрѣ.>[662]
————————————————————————————————————
То, ч[то] мы называемъ міромъ, слагается изъ двухъ частей: изъ сознанія и того, чтò сознается. Не б[ыло] бы сознанія, не б[ыло] бы міра; но нельзя сказать, что не б[ыло] бы міра — не б[ыло] бы сознанія. (Такъ ли?)>[663]
————————————————————————————————————
Часто на словахъ говоришь, ч[то] съ человѣкомъ нельзя говорить о вещахъ, недоступныхъ ему, но на дѣлѣ не удержишься и часто совершенно безполезно тратишь слова и раздражаешься за то, ч[то] тебя не понимаетъ тотъ, кто не можетъ понять.>[664]
>[665]Жизнь вся эгоистическая, есть жизнь неразумная, животная. Такова жизнь дѣтей и животныхъ не плодящихся. Но жизнь вся эгоистическая, для человѣка взрослаго, обладающаго разумомъ, есть противуестественное состояніе — сумашествіе.>[666] Таково положеніе многихъ женщинъ, жившихъ съ дѣтства законно эгоистич[еской] жизнью, потомъ эгоист[ической] семейной, животной любовью, потомъ эгоистич[еской] супружеской любовью, потомъ материнствомъ и потомъ, лишившись семейной внѣэгоистич[еской] жизни: дѣтей, остающих[ся] съ разсудкомъ, но безъ любви всеобщей въ положеніи животнаго. Положеніе это ужасно и оч[ень] обыкновенно.>[667]
————————————————————————————————————
1 Деньги за произв[едения.]
2 Не лгать о зак[онѣ] Б[ога.]
3 Искать вину не внѣ себя, а въ себѣ
————————————————————————————————————
5 Aв. Ты хочешь служить другимъ, работникъ хочетъ работать. Но для того, чтобы съ пользой работать, нужно имѣть орудіе, и мало того — имѣть, надо чтобы орудіе б[ыло] хорошо. Что же ты съ своими свойствами, характеромъ, привычками, знаніями, представляешь ли ты изъ себя хорошее орудіе для служенія людямъ? Служить надо тебѣ не людямъ, но Богу, и служ[еніе] Ему ясно опредѣлено. Оно въ томъ, чтобы ты увеличивалъ въ себѣ любовь. Увеличивая же въ себѣ любовь, ты не можешь не служить людямъ и будешь служить такъ, какъ это нужно и тебѣ, и людямъ, и Богу.>[668]
————————————————————————————————————
Несчастенъ не тотъ,>[669] кому дѣлаютъ больно, а тотъ, кто хочетъ сдѣлать больно другому.>[670]
————————————————————————————————————
Всякій человѣкъ всегда находится въ процессѣ роста, и потому нельзя отвергать его. Но есть люди до такой степени чуждые, далекіе въ томъ состояніи, въ к[оторомъ] они находятся, что съ ни[ми] нельзя обращаться иначе, какъ такъ, какъ обращаешь[ся] съ дѣтьми — любя, уважая, оберегая, но не становясь съ ними на одну доску, не требуя отъ нихъ пониманія того, чего они лишены. Одно затрудняетъ въ такомъ обращеніи съ ними это то, что вмѣсто любознательности, скромности дѣтей, у этихъ дѣтей равнодушіе, отрицаніе того чего они не понимаютъ, и главное, самое тяжелое — самоувѣренность.
