9 Окт. Е. б. ж.
[9 октября.] Здоровье лучше. Ходилъ и хорошо поутру думалъ, а именно:
1) Тѣло? Зачѣмъ тѣло? Зачѣмъ пространс[тво], время, причинность? Но вѣдь вопросъ: зачѣмъ? есть вопросъ причинности. И тайна, зачѣмъ тѣло, остается тайной.
2) Спрашивать надо: не зачѣмъ я живу, а что мнѣ дѣлать.
Дальше не буду выписывать. Ничего не писалъ, кромѣ пустого письма. На душѣ хорошо, значительно, религіозно и отъ того хорошо. Читалъ Николаева — хуже. Ѣздилъ съ Душаномъ. Написалъ Галѣ письмецо. Вечеръ тихо, спокойно, читалъ о Соціализмѣ и тюрьмахъ въ Р[усскомъ] Б[огатствѣ]. Ложусь спать.
10 Окт. Всталъ поздно, въ 9. Дурной признакъ, но провелъ день хорошо. Начинаю привыкать къ работѣ надъ собой, къ вызыванію своего высшаго судьи и къ прислушиванію къ его рѣшенію о самыхъ, кажущихся мелкихъ, вопросахъ жизни. — Только успѣлъ прочитать письма и Кр[угъ] Чт[енія] и Н[а] К[аждый] Д[ень]. Потомъ поправилъ корект[уры] 3-ехъ книжечекъ «Для Души». Онѣ мнѣ нравятся. Ходилъ до обѣда. Соня>[324] Илюш[ина] съ дочерью. Буланже и потомъ Наживинъ. Хорошо бесѣдовали. Онъ мнѣ близокъ. Ложусь спать. Записать:
1) Дѣло наше здѣсь только въ томъ, чтобы держать себя, какъ орудіе, к[отор]ымъ дѣлается хозяиномъ непостижимое мнѣ дѣло — держать себя въ наилучшемъ порядкѣ, — чтобы, если я соха, чтобы сошники были остры, чтобы, если я свѣтильникъ, чтобъ>[325] ничего не мѣшало ему горѣть. Тоже, что дѣлается наши[ми] жизня[ми] намъ не дано знать, да и не нужно.
2) Понятіе Бога въ самой, даже грубой формѣ — разумѣется далеко не отвѣчающее разумному представленію о немъ, все таки оч[ень] полезно для жизни уже тѣмъ, что представленіе о немъ, хотя бы самое грубое, переноситъ сознаніе въ область, съ к[отор]ой видно назначеніе человѣка и потому ясны всѣ отступленія отъ него: ошибки, грѣхи.
3) Когда революціонеры достигаютъ власти, они неизбѣжно должны поступать такъ же, какъ постулаютъ всѣ властвующіе, т. е. совершать насилія, т. е. дѣлать то, безъ чего нѣтъ и не можетъ быть власти.
José Ingergnieros.
11 Окт. Летятъ дни безъ дѣла. Поздно всталъ. Гулялъ. Дома С[офья] А[ндреевна] опять взволнована, воображаемыми моими тайными свиданіями съ Ч[ертковымъ]. Очень жаль ее, она больна. Ничего не дѣлалъ, кромѣ писемъ и пересмотра предисловія.
Ѣздилъ съ Душ[аномъ] оч[ень] хорошо. Послѣ обѣда бесѣдовалъ съ Наживинымъ. Записать:
1) Любовь къ дѣтямъ, супругамъ, братьямъ это образчикъ той любви, какая должна и можетъ быть ко всѣмъ.
2) Надо быть, какъ лампа, закрытымъ отъ внѣшнихъ вліяній — вѣтра, насѣкомыхъ и при этомъ чистымъ, прозрачнымъ и жарко горящимъ.>[326]
Все чаще и чаще при общеніи съ людьми воспоминаю, кто я настоящій и чего отъ себя требую, только передъ Богомъ, а не передъ людьми.
12 Окт. Всталъ поздно. Тяжелый разговоръ съ С[офьей] Андреевной]. Я больше молчалъ. Занимался поправкой О Соціализмѣ. Ѣздилъ съ Булг[аковымъ] навстрѣчу С[ашѣ]. Послѣ обѣда читалъ Достоевскаго. Хороши описанія, хотя какія то шуточки, многословныя и мало смѣшныя, мѣшаютъ. Разговоры же невозможны, совершенно неестественны. Вечеромъ опять тяжелыя рѣчи С[офьи] А[ндреевны]. Я молчалъ. Ложусь.
13 Окт. Все не бодръ умственно, но духовно живъ. Опять поправлялъ о соціализмѣ. Все это оч[ень] ничтожно. Но начато. Буду сдержаннѣе, экономнѣе въ работѣ. А то времени немного впереди, а тратишь по пустякамъ. Мож[етъ] быть и>[327] напишешь что нибудь пригодное>[328].
С[офья] А[ндреевна] очень взволнована и страдаетъ. Казалось бы, какъ просто то, что предстоитъ ей: доживать старческіе годы въ согласіи и любви съ мужемъ, не вмѣшиваясь въ его дѣла и жизнь. Но нѣтъ, ей хочется — Богъ знаетъ чего хочется — хочется мучить себя. Разумеется болезнь, и нельзя не жалѣть.
14 Окт. Все тоже. Но нынче тѣлесно оч[ень] слабъ. На столе письмо отъ С[офьи] А[ндреевны] съ обвиненіями и приглашеніемъ, отъ чего отказаться? Когда она пришла, я попросилъ оставить меня въ покоѣ. Она ушла. У меня б[ыло] стѣсне[ніе] въ груди и пульсъ 90 слишкомъ. Опять поправлялъ о соціализмѣ. — Пустое занятіе. Передъ отъѣздомъ пошелъ къ С[офьѣ] А[ндреевнѣ] и сказалъ ей, что советую ей оставить меня въ покое, не вмѣшиваясь въ мои дѣла. Тяжело. Ѣздилъ верхомъ. Дома Г-жа Ладыженская. Я совсѣмъ забылъ ее.
