Возможно, так бы все и случилось, но фокус со светом внес в его планы серьезные коррективы. Боксер не приучен драться вслепую, тем более - в положении лежа. А ребята из внутренних органов в этом деле съели собаку: махали дубинками за себя и за того парня, как крепостные крестьяне на сенокосе. И целили, главное, прямо туда, откуда несло неистребимым пивным духом. Попадали, естественно, в Сашку.
- А ну прекратить самосуд! Всем встать, предъявить документы! - Властный окрик, как глас Господень: попробуй не подчинись!
Даже я, "в едином порыве" ткнулся головой в половицы. Руки сами скользнули вниз, в положение "смир-р-на!!!"
Но менты видали и не таковских:
- Пош-шел ты! - внятно сказал натруженный сдавленный голос.
В дом ворвались еще несколько человек. По стенкам зашарили лучи карманных фонариков. Сквозь щели в полу проступили полоски света.
- Вы находитесь в зоне спецоперации КГБ! В случае неповиновения, буду вынужден применить спецсредства, - кажется, это сказал отец.
Персонажи и действо переместились во двор - там светлей. Первым вынесли "доходягу". Оттуда в подвал доносились обрывки фраз. Все остальное глушили тяжкие вздохи Мордана. Он тихо страдал над моей головой.
Ребята из внутренних органов по-прежнему жаждали крови. Еще бы! Их оторвали от любимого дела, да в самый интересный момент. Сначала они качали права, потом, по инерции, матерились. Лишь в самом конце вяло оправдывались. Их погрузили в машину и отправили восвояси. У калитки отец сердечно прощался с кем-то из кагэбэшников. Стало намного тише. Воздух наполнили мирные звуки: гудок тепловоза, перестук вагонных колес. Черт побери, как давно я не ездил на поезде!
Почему он меня никак не отпустит, этот сон, похожий на чью-то реальность? - думал я, закрывая крышку подвала. - Я видел одно и то же с самых различных ракурсов: успел побывать стажером и дядей Петей, фельдшером скорой и рыжим Лежавой, инспектором-коллекционером и сержантом с фамилией типичного взяточника. Так что, внешность странного потерпевшего навсегда отпечаталась в памяти: такого ни с кем не спутаешь. А этот недавний обморок... он ведь из той же темы? Наверное, неспроста я увидел гибель Никиты...
- Проснулся? - сердито спросил Мордан. Не дождавшись ответа, встал, демонстративно ушел на кухню. Наверное, морду отмачивать.
- Проснулся! - сказал я его широкой спине и нырнул на диван с намерением все хорошенько обдумать. - Подумаешь, цаца, обидели мальчика...
Думалось плохо. Жалкие крохи адреналина, державшие меня на плаву, ушли, как вода в песок. Нахлынуло сладостное оцепенение. Сонные мысли шатались по вязким извилинам мозга, спотыкались и падали. Наверное, я уснул. Потому, что не слышал, как в дом вернулся отец. Он долго возился с электропроводкой, потом принялся за меня.
- Нет, это никуда не годится! - ворчал он, отсчитывая биения моего пульса. - Александр Сергеевич, Вскипятите, пожалуйста, шприц!
- Угу! - хрюкнул Мордан, потирая руки.
- Не надо укола, я сейчас встану, - прошептал я и опять провалился в какое-то прошлое...
Сколько помню, я всегда равнялся на брата. Мирчо старше на три с половиной года и почти не оставляет мне шансов открыто соперничать с ним. Еще бы! Он сидит на коне лучше стопроцентного венгра, виртуозно владеет копьем и кинжалом, саблей и шпагой. Сам король Сигизмунд Люксембург призвал его ко двору и недавно назвал своим лучшим оруженосцем. А я еще только учусь и крепко брату завидую. Отец говорит, что все у меня впереди, нужно только чуток подрасти. А я по натуре Вода, господарь, предводитель и ждать не люблю. Стиснув зубы, швыряю копье в мешок, набитый соломой, а когда устаю, сшибаю с лозы кулаком виноградные листья. Этот урок показал мне Никита:
- Смотри, княжич, запоминай: если попасть точно и резко в самую сердцевину, лист лопается пополам, а при хорошем ударе и вовсе слетает напрочь.
Никита - посольский дьяк, полискарь от Московии -огромный рыжий мужик с окладистой бородой. Он учит меня читать и писать, управляться мечом русского образца, боевым кистенем. А еще - тачать сапоги, чинить конскую сбрую и множеству прочих полезных премудростей.
