Когда Кадьор спросил имена побережников, Рес едва удержался, чтобы не соврать. И Леск тоже чуть помедлила перед тем, как ответить. Врать особого смысла не было, наоборот — если Кадьор колдун, то он может чувствовать ложь, Леск рассказывала про особые заклинания для этого.
— Так вы действительно люди побережья? — с подкупающей простотой любопытствовал Кадьор. — Вас действительно изгнали из империи?
— Да я же говорю — нет! — возмущенно развел руками Рес. И понял, что дальше отвечать на вопросы придется ему, раз начал. Лучше бы Леск разговаривала, она начитанная, а Рес притворялся бы немногословным.
— Но что же произошло?
— Да нас наоборот выпускать не хотели. Сперва хотели всех собрать на Песчаном полуострове, а мы в бега, так на нас и вовсе охотиться стали.
— То есть, Император решил уничтожить народ побережников?
— Всех-то не уничтожил бы, мы ж не только в Равнинной империи живем. По Горькой реке, что из Холодной степи через страну девяти племен течет, и вовсе только наши живут от среднего течения до самой дельты, хотя там не расселишься особо, скудные места. И все равно — наша земля. А так везде побережники есть, даже в империи меднолицых три небольших общины серебряной дороги есть.
— Серебряной дороги?
Пришлось объяснять, что такое дороги у побережников, чем они отличаются от родов. Казалось бы, что такого — выходит женщина замуж, переходит в род мужа, но ведь для своих родителей она не чужая и дети ее не чужие, так разные роды объединяются, дорога образуется. А Кадьору почему-то непонятно, как все побережники до сих пор в одну дорогу не слились — ведь даже если бы слились, все равно разделились бы.
Многое пришлось объяснять, порой — совершенно очевидное для любого жителя империи. Не понимал Кадьор, к примеру, почему общеимперские указы оглашают через два месяца, как подпишут — ведь очень просто это, гонцы должны указ до самой дальней границы доставить. Думал, что наместникам подчиняется армия, и удивлялся, почему не так. Спрашивал, почему в империи мало разбойников — будто не знал, кто такие егеря и чем они занимаются.
Однако порой Кадьор уж очень к месту вопросы задавал, как будто уже знал ответ. К примеру, когда Рес сказал, что многие побережники бежали из империи морем, Кадьор спросил, почему имперский флот их не остановил — словно знал, что военные корабли патрулировали море, и беглецам пришлось ночью проскальзывать. Откуда-то было Кадьору известно, что на Пахотных равнинах нет и быть не может тайных дорог — однако нужно равнины увидеть, чтобы самому до этого додуматься.
А почему Кадьор не спросил, как расставлены на дорогах кордоны, сколько в каждом служивых? Про патрули в лесах тоже вопросов не задавал. Любой торговец, даже не собираясь никуда ехать, обязательно захотел бы узнать про кордоны как можно больше — просто так, на будущее.
— А разве граница империи с Холодной Степью, Лунным княжеством и Алмазным княжеством не охраняется? — спрашивал Кадьор. Глупый вопрос.
— Понятное дело, что охраняется. А что?
— Но каким образом побережники пересекли границу? Неужели пограничников можно подкупить?
Вот, после глупого вопроса опять слишком правильный — сотниками у пограничников в основном дворяне, их не подкупишь, потому что и так богатые. Это не значит, что граница непроходима, наверняка нашлись среди дворян-пограничников такие, кто предпочел выпустить побережников, не задерживая. Для пользы империи. Да и порой достаточно с десятником сговориться.
— Не знаю я, мы ж отбились от наших, — вздыхал Рес. — Так что не знаю, как обозы через границы шли. Думаю, тайные тропы там есть все-таки.
— Неужели можно незаметно провести через границу целый обоз?
— А что? Ежели через все кордоны внутри империи можно, то и через границу тоже можно, наверное.
Вероятно, Кадьор клонил к тому, что можно прорваться силой. Но пусть уж клонит увереннее, поближе к сути вопроса подберется.
Вот — закачал головой:
— Все же, мне кажется, слишком многих беглецов из вашего народа задержали бы на границе. Вы же не могли сражаться с пограничной стражей?
— Да… могли на самом деле. Ежели всего один разъезд с целым обозом встретится, то могли и прорваться.
