Иэй, выслушав Реса, остановил коня, спрыгнул и выхватил меч. Дымчатой стали, между прочим.
Чего это он? Чем Рес так оскорбил дворянина, что тот сразу на поединок вызывает? И почему Леск смотрит без испуга, а с любопытством? А потому что поединок будет не настоящий, не насмерть и даже не до крови. Для настоящих у дворян тоже особые правила есть — сперва вызывают, потом договариваются где, когда и каким оружием, еще судьи какие-то нужны.
Ну, если для потехи, то даже любопытно помахать мечами с дворянином. Рес тоже соскочил на землю и достал оружие.
Сошлись, Иэй встал твердо, в полоборота, выставил меч на вытянутой руке острием вперед и чуть вниз. Знакомая повадка — будет сражаться от защиты, вилять, подкрадываться, отражать удары и сразу колоть в руку. Опасный противник, для рубящего удара и не подберешься к нему.
Рес рубанул снизу, будто хотел отвести клинок Иэя, и сразу одернул руку. Но Иэй встретил атаку — правильно, ближней частью меча, — и сделал выпад — да, в предплечье целился. В последнее мгновение остановился, чтобы не ранить. Вовремя Рес руку убрал, иначе непонятно, как оно сложилось бы в настоящем бою, воткнулся бы меч или нет. Пожалуй, что оцарапал бы.
Зазвенела сталь, Иэй и Рес закружили на дороге. Дворянин хорош оказался — ловкий, быстрый, умелый. Атаковал, прикрываясь оружием — правильно, так и надо. Но на этом Рес и поймал Иэя — угадал, когда тот атаковать не будет, навалился, снес защиту и рубанул, целясь в бок. В последнее мгновение остановил клинок, понятное дело.
— Хорошо, — сказал Иэй, — но в бою кольчуга защитит от такого удара.
Снова разошлись, снова сошлись. Один раз острие Иэева меча остановилось у груди Реса, но и Рес удачно «рубанул» Иэя сначала по ребрам, во второй раз — по руке.
И тот остановился. Видимо, потешные поединки у знати ведутся до трех побед.
— А вы опасный соперник, — признал Иэй. — Умеете сражаться умом и подстраиваться под своих соперников.
Влезли на коней и двинулись дальше. Иэй совершенно не расстроился из-за своего поражение в потешном поединке, рассуждал о разных приемах мечевого боя, Рес легко поддерживал разговор — ему было, о чем рассказать. Даже Леск порой вставляла слово-другое.
— В наше время бой на мечах переживает упадок, — жаловался Иэй. — Поединки до смерти между дворянами запрещены Императором. Это правильный запрет, империя теряла слишком многих по ничтожным причинам, но уже нет смысла изучать искусство поединка.
— Неужели? А на случай войны? — возразил Рес. — Или для защиты от разбойников?
— В современной войне меч стал вспомогательным оружием. А чтобы отбиться от разбойников, сложное умение не требуется, всего лишь несколько отточенных ударов и защит, и многие дворяне ограничиваются только этим. Но отточенные приемы делают бойца предсказуемым, а сам он не готов к тому, что его противник применит какой-либо необычный прием. Мастерство может быть утрачено безвозвратно, и многое уже потеряно.
Рес не согласился, взялся перечислять мастеров, которые живы, здоровы и учеников десятки набирают. Иэй на какого-то мастера поморщился, назвал его приемы не годными для настоящего боя. Снова взялись рассуждать про приемы, стойки, движения ногами. И неожиданно Иэй похвалил побережников:
— А у народа побережья мечевой бой тем и хорош, что позволяет подстраиваться, а потом и управлять противником. Мало того, побережники обучаются всего лишь бою на палках, но все, чему научились, потом подходит и для мечей, коротких и длинных, и для легких пик, и для дубинок.
Рес даже растерялся, отвернул на всякий лицо — вдруг на нем удивление высветилось. Не ожидал он, что про побережников могут сказать что-то хорошее, тем более — дворянин, слуга Императора.
— Да, — вздохнула Леск, — с изгнанием людей побережья для империи потеряно их мастерство. И не только боевое.
— Но был ли у нас выбор? — поднял бровь Иэй. — Люди побережья слишком независимы, они плохо вписывались в империю. На первый взгляд кажется, что такой немногочисленный и не слишком нахрапистый народ безвреден, однако это не так.
— Законов не нарушали, — осторожно вставил Рес. — Пока советники императора не решили их переселить, побережники были законопослушными. Впрочем, вынужден признать, что не знаком с людьми побережья.
