Сказав это, Рес еще раз отвернулся — ухмылку скрыть.
— А я вел дела с ними довольно часто, — сказал Иэй. — Люди побережья не признавали власть императора.
— Неужели?! — ахнула Леск.
— Да, это так. Слова их собственных вожаков обладали для них гораздо большим весом, чем распоряжения дворян, указы императорских советников, даже законы империи.
— Вожаков? — переспросила Леск. Дворянин повернулся к ней:
— Вы знаете об их делении на клинья, круги и дороги? Народом побережья управляют вожаки этих клиньев, кругов и дорог. И договариваться с ними очень трудно, они умеют торговаться. Ведь народ побережья живет торговлей уже шесть тысяч лет. Особенно трудно добиться чего-либо от вожаков дорог, они очень строгие хранители обычаев. С вожаками кругов и клиньев проще, но всегда приходится искать решения, выгодные обеим сторонам, идти на уступки. А вы знаете, что вожаков клиньев побережники выбирают сами? В Сырых Рудниках наместник нашел возможность повлиять на выборы, чтобы вожаком тамошнего клина стал самый сговорчивый среди уважаемых побережников, но золото было потрачено зря — все равно приходилось торговаться.
Рес с трудом удержался, чтобы не поправить Иэя: вожаки у волчьих стай и разбойничьих ватаг, а предводители побережников называются по-другому. У дорог — старейшины, у клиньев — клинные, у кругов — первые мастера. К тому же и власти у них у всех нет, нужны они в основном для того, чтобы представлять общину перед имперскими советниками.
— И ни один побережник никогда не проявит истинной преданности Императору, — закончил Иэй.
— Да, это опасно, — кивнула Леск. — Другие народы могли научиться подобным обычаям у побережников. Но и польза от побережников была. Помните, как они спасли империю от черной горячки?
Иэй покачал головой:
— Их вожаки действительно хранят древние знания. Но ведь они отказались передать свитки в большие книгохранилища империи, не пожелали делиться. Они не хотят быть частью империи. Даже не женятся на женщинах других народов.
На самом деле женятся, хотя и редко. Ну не нужны трехречницы побережникам, кто захочет жену в два раза шире себя самого. И сварливые жадные равнинницы не устраивают, и рабски покорные женщины некоторых народов юга мало кому из побережников нравятся. Однако сам Рес не так давно выбирал себе невесту и приглядывался к бойкой девушке из светловолосых зеленоглазых людей моря.
— Можно было предвидеть, что побережники не отдадут свитки, ведь это не просто записи, а древние реликвии их народа, — неожиданно и неосторожно возразила Леск. — То же самое, что бронзовое оружие предков и семейные алтари для нас.
— Побережники опасны именно тем, что их крайне трудно предвидеть, — вздохнул Иэй. — Их, следует признать, удачное бегство из империи, тому подтверждение. Имперская армия была готова к бунту побережников на Песчаном полуострове, даже к немедленному — бунт был в неизбежен в любом случае хотя бы потому, что на Песчаном полуострове не хватает питьевой воды. Мы были готовы, что побережники будут сопротивляться, попытаются сбежать по пути. Но большинство из них успели покинуть империю еще до того, как гонцы распространили указ о переселении. Указ еще не был скреплен подписями, а побережники уже грузились на корабли и собирали обозы.
Рес почувствовал гордость. А кто бы не почувствовал, обдурив Императора со всеми его советниками, армией, флотом и стражей. Придумали тоже, переселять целый народ туда, где и воды, оказывается, нет, а потом удивляются, что народ разбежался.
Подъехали к кордону — служивые из тяжелой пехоты задерживали телеги, причем в обоих направлениях, присматривались к прохожим. Дворян задерживать не посмели, наоборот, кланялись.
А Иэй, когда проехали кордон, недовольно заметил:
— Подорожную не спрашивают. Все же, указы распространяются по империи слишком медленно.
Само слово «подорожное» здорово настораживало. Да что там — пугало. Надо немедленно выяснить, что этот такое, но как?
Первой додумалась Леск:
— Уже нужны подорожные?
— Да, — кивнул Иэй, — все указы подписаны, гонцы разосланы. У вас нет подорожных? В таком случае, вам следует получить их в ближайшем городе.
