— Не стоит.
Тот истово поклонился, махнул крестьянам, которые успели сойти с плота, что можно на него возвращаться. Вернулись не все.
Во время переправы Рес с удовольствием разглядывал речную гладь, вдыхал запах воды. Действительно жаль, что беглецам нельзя передвигаться по реке.
Когда сошли на берег, Рес с тоской оглянулся.
Нет, нельзя так тосковать из-за реки. Чтобы отвлечься, Рес выхватил меч, крутанул и взмахнул им несколько раз, как будто отражал удары и выпады.
Леск понимающе ухмыльнулась:
— Едва берешь в руки, и хочется кого-нибудь зарубить?
— Или хотя бы заколоть, — согласился Рес.
На другом берегу уже не город, так, несколько лавчонок и кабачков у дороги, причал для парома.
Зашли в один кабачок поесть. И там им подали самое лучшее — жесткую, как якорный канат говядину и кислое розовое вино, разбавленное раза в три-четыре. Просто говядина и вино редкость в здешних местах, только для господ пища. А еще нужно держать спину прямой, лицо невозмутимым, локти прижатыми к бокам. Не так уж хорошо быть дворянином.
— Не возражаете, если я присоединюсь к вашему обществу? — это сказал немолодой, но крепкий мужчина, седоватый, высокий, жилистый. С узким прямым мечом на поясе и в богатой синей одеже, на пуговицах герб с волком и раскрытой ладонью. Еще один дворянин — то, чего Рес боялся. И быстро же встретился, в первый день.
— Нет, конечно, присаживайтесь, — с замиранием сердца ответил Рес — вдруг дворянин сразу заметит, что с самозванцами любезничает?
Тот не заметил, с достоинством опустился на лавку. Представился:
— Тоумос Иэй.
Рес назвался Малтивк Нэй, Леск — Малтивк Гис. Хорошо, что заранее придумали себе дворянские имена.
Иэй посмотрел в тарелки беглецов:
— Вам следовало заказать вареную рыбу или дикую утку и пиво. Здесь они гораздо лучше, чем говядина, а тем более вино, — и махнул рукой хозяину: — В три раза больше.
Хозяин почти немедленно принес три тарелки с исходящими паром рыбинами и три кружки — исхитрился же удержать все это в руках, да еще и кланяться.
Рес не раз слышал, что у знати есть какие-то особые правила, по которым надо вести себя за едой, но рыбу Иэй грубо разламывал руками, будто какой-нибудь простой рыбак у костерка на берегу. А пиво пил с достоинством, маленькими глотками.
Насчет разговоров у знати тоже есть правила — за едой надо говорить о еде. И всегда по очереди, рассказал что-то, будь добр выслушать, что тебе расскажут. Мало того, болтовня обязательна, молчать невежливо. Хотя, не только дворяне, но и многие люди попроще неловко себя чувствуют, когда сидят рядом и молчат. Побережники никогда не понимали, почему. Как может оскорбить молчание? Разве что если не отвечают на вопрос, но если вопросов и не задает никто, то какой смысл в лишней болтовне?
Пока ели и пили, Иэй успел похвастаться, какой замечательный повар в родовом имении Тоумосов, какая вкусная у него получается рыба из тамошнего пруда — сочная, нежная, с хрустящей корочкой, с приправами, и так далее. Аж промелькнуло желание ехать к Иэю в гости. Рес рассказал про хрустящих морских окуней, а Леск очень вкусно расписала жареного в масле лосося, тоже захотелось попробовать.
Когда доели, допили и дослушали рассказ Леск, Иэй щедро выложил на стол серебряный диск, а сдачи не попросил, так и пошел к выходу. Да, есть такой обычай у дворян, щедрость показывать. Рес засомневался — платить ему, или не надо? Одного диска хватило бы и за всю рыбу с пивом, и за говядину с вином, и все равно сдачу можно требовать. Леск показала глазами, что лучше раскошелиться, тоже щедрость показать, раз уж дворянами притворяются.
Оказалось, что беглецам с Иэем по пути. Рес бы и не против свернуть куда-то, лишь бы с дворянином не ехать — опять же придется болтовню поддерживать. И ладно бы только слушать, но и самому надо что-то говорить. Но дорога всего одна, и по ней либо вперед, на север, либо обратно, к парому.
Сначала поболтали о лошадях, степняцких коней Иэй одобрил, но осторожно, чтобы не обидеть, заявил, что его жеребец из родовых конюшен Тоумосов лучше. Конь и вправду был хорош — здоровенный вороной, мощно сложенный, даже страшный. Иэй сказал, что это особая боевая порода, приспособленная и для дальних походов, и для сражений. Разговор перескочил на оружие, Иэй сказал, что имперские конники зря вооружаются кривыми мечами, нужны прямые однолезвийные, потому что с коней на полном скаку лучше колоть, а не рубить. С конным боем Рес знаком не был, потому аккуратно перевел разговор на пешие поединки, стал доказывать, что лезвием можно убивать не хуже, чем острием.
