Потом Рес рассказал про свои соображения насчет совета колдунов, Леск возразила, что нет времени.
Им еще было о чем поговорить, кроме того хотелось спать. Но сквозь занавесь пробился красноречивый храп степняков, Леск прижалась к Ресу, просунула ему под рубаху горячую ладонь. Старались не шуметь, потому медленные вышли у них ласки, нежные. На самом пике страсти Леск, чтобы не застонать слишком громко, вцепилась Ресу в плечо зубами. До крови, потом обрабатывала укус снадобьями из своей поясной сумки — у человека он опаснее змеиного.
Степняки с утра не хотели будить гостей, которым предстоит непростой путь, но побережники и сами проснулись — запах готовившихся на завтрак сырных лепешек разбудил.
Пока ели, Тагин еще раз переспросил Леск, так ли ей надо идти. Услышав ответ, покачал головой — вот, мол, что в мире делается. Степняки дали побережникам одежу потеплее меховых плащей — длиннополые куртки на верблюжьей шерсти с веревочной поддевкой, чтобы не потеть, двухслойные штаны, меховые шапки, сапоги, рукавицы. Отдали половину своего запаса сладких плиток — их делают из молока, меда, орехового масла и разных приправ, вываривают все это, пока не загустеет, потом отливают в овалы, толщиной два пальца. Детям плитки очень нравятся, сладкие ведь. А взрослым удобны, чтобы перекусывать на ходу или в засаде, потому что не только хороши на вкус, но и питательны, и долго хранятся, и уже готовы.
Когда переодевались и перепаковывались, Рес опробовал себя в колдовстве с волшебным зеркалом. И вышло! Хотел увидеть медведя — и зеркало его показало. Как-то в детстве Рес попробовал писать с закрытыми глазами и удивился, что получилось. Сейчас — такое же странное ощущение, тоже вслепую работал. Правда, когда попытался управлять изображением, оно сбилось — тут уж действительно надо видеть, что делаешь. А для Леск — проще простого, аж завидно. Она, пока Рес возился с зеркалом, сделала оберег, который должен был отпугивать фоликсов — у Шелтака был такой же. Всего-то кусочек выделанной кожи с волшебными знаками, не верилось, что сработает. Леск и сама не очень верила, говорила, что фоликсы разные бывают, а оберег отпугнет только таких же, как возле реки Колдуньи.
Тагин взялся проводить Реса и Леск до прямой тропы, что вела на север — к Белому зеву. Недалеко тут было. Тагин-са перед тем, как попрощаться, налила гостям по чашке воды, а когда отпили до половины, оборвала:
— Хватит, допьете, когда вернетесь.
Обычай такой, суеверие — чтобы вернулись наверняка.
Оседлали лошадей, проверили поклажу и отправились припорошенной легким снежком степью. Сколько ни оглядывался Рес, все видел, что Тагин-са с детьми стоят рядом с шатром и смотрят вслед, пока вовсе не скрылись вдали.
На ходу Леск рассуждала, какое волшебство доступно Ресу. Немного его было — зеркало вот, кое-какие защитные заклинания, некоторые знаки. Остальное либо не дастся, либо слишком опасно. Тагин молча слушал. Потом стали выспрашивать у него подробности про Белый Зев, фоликсов, поход Агира — и узнали кое-что полезное, к примеру — фоликсы издалека чуют запах крови.
Когда уже почти добрались, на Реса снова накатило — проник в душу Тагину. Почти сразу вырвался, Леск и не заметила ничего. Тайн каких-то Рес у степняка не вызнал, обрывки разные: бескрайняя зеленая степь, вылетающие из улья пчелы, улыбка и горячий живот Тагин-са, новорожденный сын на руках. А все равно совестно теперь Тагину в глаза смотреть.
К прямой тропе вышли еще до полудня — Леск ее издали почувствовала. Долго и многословно прощались с гостеприимным степняком — понимали, что надо спешить, но все равно оттягивали. Тагин смутился, узнав, что ему оставляют лошадей — он-то был уверен, что бескорыстно помогает ведьме с посредником. Но куда лошадей было девать, если дальше только пешком?
Наконец, Леск прочитала заклинание, взяла Реса за руку и сказала:
— Старайся идти вровень со мной.
Едва не опоздала с советом, ведь Рес еще ни разу не ходил прямыми тропами пешком, все на лошадях либо по воде.
Тропа несла хорошо, быстро. Мелькали на небокрае сопки, далекое в один шаг становилось близким, еще шаг — и скрывалось за спиной. Резко менялся ветер — то в бок дул, то в лицо, то сильнее был, то слабее. И тени слишком быстро удлинялись — потому что на север путь. От размеренной ходьбы стало жарковато, пришлось снять рукавицы, чтобы не вспотеть.
