— Люди. А вот вы кто?
— Мы советские партизаны. Диверсионный отряд имени Ленина, — сообщил гордо.
Лена непонимающе нахмурилась: странно, о националистическом партизанском отряде
слышала, а о красноармейском — нет.
— Так вы свои?
— А это вопрос, девонька, — хохотнул и приказал Тагиру. — Развяжи их, чего
мучаешь.
— Да?! — возмутился Алексей. — Ты глянь, Прохор Захарыч, чего эти ватлаки со
мной утворили! — ткнул пальцем в сторону своего лица. — Покалечили, можно
сказать.
Мужики загалдели, загоготали:
— Да ты паря сам, поди, подставился…
— Правильно тебе рожу начистили…
— Ой, Леха!…
Саня с Леной переглянулись и невольно заулыбались: никак, правда, свои?!
Тагир развязал им руки и лейтенант потрогал затылок: хорошая вмятина.
— Надо было сразу говорить кто вы!
— Попутались, что ли?
— Ну!
— Мы про другой отряд слышали, — сказала Лена.
— Это какой?
— Национальной обороны.
— Аа! Есть такие, не до них пока. Но позже и с ними разберемся. Сами-то откуда?
— Лейтенант Дроздов, Забайкальский военный округ, — вытянулся, представился по
форме, увидев выступившего вперед мужчину лет сорока в форме майора. Все затихли,
подтянулись.
— Комсомолка Санина, Москва, — выдала Лена уже в тишине. И удостоилась
удивленного взгляда Саши — какая Санина? "Санина!" — ответила взглядом твердым.
Мужчина отвернулся — контуженная, что с нее взять?
Больше на нее внимания вовсе не обратили. Майор мазнул взглядом по лицу девушки
и тяжело смотрел на лейтенанта.
— Что делаете в Полесье, лейтенант?
— Что могу, то и делаю, товарищ майор. На счету двенадцать немецких солдат и
два полицая. Трофеи у ваших людей.
Гаврилыч, тот вихрастый мужчина, за спиной лейтенанта показал командиру
отобранные винтовки и автомат.
Тот понял, что в этом новенький не солгал. Но что это значило?
— В Полесье как оказался, забайкалец?
Из толпы вышел крепкий седовласый мужчина в усах, с наброшенной на плечи шинелью.
Судя по петлицам — политрук.
Лейтенант притих. Мужчина закурил, оглядывая пару и, тихо спросил:
— Почему не по месту службы, лейтенант?
Саня молчал. Пересказывать вновь и вновь не хотелось, да и показалось —
бесполезно.
— Они в отпуске были, — сказала за него Лена. — Мы в одном купе ехали. Состав
на подъезде к Бресту разбомбили. Пробирались к своим. С нами были бойцы из
других частей. Но пробиться не смогли.
— А бойцы где?
Лена отвернулась.
— Погибли, — ответил лейтенант.
— Документы есть?
Саша молча вытащил корочки и подал политруку. Тот изучил, отдал майору. Мужчина
глянул мельком и уставился на пару:
— Что дальше делать собираетесь?
— Воевать, — бросили в унисон. И переглянулись. По толпе смешок прошелся.
— Да наши это, — проворчал вихрастый.
— Я тоже так думаю, — заверил Тагир, потирая скулу.
Майор подал лейтенанту документы:
— У нас сборная часть, но военная. Хочешь воевать — добро пожаловать, но
нарушение дисциплины не потерплю, — заявил грозно.
— Так точно, — вытянулся Дрозд.
— А девушку, думаю, лучше отправить, где была, — сказал отходя.
Лена хмыкнула: сейчас! Есть у нее карты, спасибо Пантелею, научил их разыгрывать.
И разыграет — будет очень нужной отряду, и никто не посмеет отправить ее домой,
сказать, что место ее на кухне.
— А это уже разговор тет-а — тет, — бросила.
Майор обернулся, с долей удивления посмотрев на девушку: ты кто такая?
— Комсомолка… Пчела, — отрезала.
Мужчина задумчиво прищурил глаз и еле заметно кивнул, приглашая следовать за ним.
И двинулся к низкой избе.
Саня Лену придержал:
— Что придумала? — шепнул, хмурясь. Мудро ведь решил майор — не место девчонке
в военном подразделении.
— Война Саша, всех уровняла. Вместе будем, — отрезала и пошла за майором.
По свежесрубленным ступеням вниз шагнула, приглаживая волосы, убирая из них
листья и траву. Дверь толкнула, чувствуя, что следом политрук идет. И попала со
света в полумрак — комнатка с земляным полом, накаты бревенчатые, окошечко одно,
узкое вверху почти под самой крышей. Но в комнате уютно, хоть и строго. Лавка у
дверей, на ней ведро с водой. У стены с окном стол и лавки, за ним буржуйка и
занавеска.
Майор за стол сел, бумаги и планшет в сторону сдвинув, а жестянку с окурками к
себе придвинул:
