– Плевые замки, – докладывал Крапива, – оформлю на раз-два.
Невысокий паренек с узким личиком под лаковым козырьком кепки отчаянно напоминал Землероевой еще одного домушника – покойного Копушу. Всем был похож: манерами, уверенностью, речью. Едва войдя на кухню, Крапива тут же цапнул большую кружку, откуда бригадир пил чай. Не стесняясь, выхлебал остатки. С хозяйкой временного жилища Евдокией мгновенно перешел на «ты»:
– Ты с кем-нибудь из этих соседей контачишь?
– Слегка знакома, – кивнула Дуся. – С квартирой надо мной, думаю, проблем не возникнет. Позвоню в дверь, скажу, что с потолка вода капает. Так что эту дверь нам откроют. С другой квартирой тоже, надеюсь, трудностей не будет. Там живет кавказец, он ко мне клинья подбивает. Увидит в глазок, решит, что я по ночному времени на флирт напрашиваюсь… Но меня, ребята, интересует прежде всего однушка, где живет мутноватый паренек. К нему бы я хотела в первую очередь зайти.
Расписывая мероприятия, Евдокия видела, как морщится Крапива. Догадывалась: что-то в ее планах шниферу не нравится. И оказалась права.
– Лажа, – коротко подвел итог Крапива. – К одному на флирт, к другому краны проверять… Не катит. Идти надо по одной легенде, чтоб, если сразу две двери одновременно открылись, непоняток не возникло. Иначе – погорим. Лай поднимется, менты приедут.
Бригадир задумчиво цыкнул зубом.
– Имеешь что-то предложить?
– А то, – усмехнулся профессиональный вор.
В том, что вскоре на четвертый этаж пойдут с визитами, Зураб не сомневался. «Кепка» здесь не зря шатался, сейчас на третьем этаже наверняка разрабатывают и планируют.
Но что предпримут – непонятно. Могут внахалку попереть, могут вначале прилично обратиться и попросить открыть.
Что лучше, тоже не поймешь. Ежели пойдут нахрапом, то, не исключено, разбуженные жильцы поднимут хай, внимание других соседей привлекут. Те вызовут полицию, а это – попадос. Ищейка – девочка крученая, блатная, кому-то позвонит, договорится, и… появляется вероятность угодить под несанкционированный обыск квартиры, куда пытались ворваться бандиты. Этажом ниже как-никак мертвец образовался. (А если брать по гамбургскому счету, то даже не один.) Факт наличия в сорок шестой квартире трупа уже не получится скрыть.
Если же бандосы начнут работать деликатно, то открывать придется по-любому. Сидеть тихонько, притворяться, что в хате пусто, – бесполезно. С ищейкой, судя по всему, домушник. Он вскроет дверь, они зайдут… Изобразить сонное лицо: «Кто вы такие? Я дрых без задних ног и ничего не слышал!» – не получится. Противники, по всей видимости, уже скумекали, что мертвец мог сбежать только от раненого убийцы. А у Зураба все еще лицо кривится при малейшем движении.
Черт, черт!! Что ж делать-то?!
Из хаты не уйти. Подъезд и дом оцеплены. Понять бы, кто работает с ищейкой?! Ведь вариант, что Землероева договорилась с СВК и они совместно ищут стукача-интригана, совсем не исключен!
Истерзанное болью тело наемника пробил озноб. Кажется… выбора ему не оставили. Впервые за долгие годы кровавого промысла убийца почувствовал себя добычей, которую загнали в угол. Обложили.
Крапива предложил толковую легенду для ночных визитов. Определил задачу, внес поправки:
– Идти сразу в самую подозрительную хату нельзя. Вначале надо человечка расслабить, поболтать под дверью с кем-то из соседей, показать, что нам уже кто-то открыл и можно не шибко очковать: подозреваемых кроме него – навалом… Ты, Дуся, говорила, что кавказец тебе легко откроет, да?
– Вроде бы должен, – не вполне уверенно пожала плечами сыщица. – Раньше заигрывал и в гости приглашал.
– Лады, – кивнул Крапива. – Давайте выдвигайтесь, я снизу подстрахую. – Домушник достал из кармана пистолет и, передернув затвор, засунул его под ремень за спиной.
Димон слегка нахмурился, но ничего говорить не стал. У самого бригадира, приехавшего сюда из сауны, не было даже перочинного ножика.
Евдокия тоже вооружилась. Вернула под правый рукав свитера электрошокер.
Бригадир и Дуся замерли на коврике квартиры четвертого этажа. Ждали, когда на звонок от двери хозяин отзовется. Евдокия делала строгое лицо, смотрела прямо в глазок, но боковым зрением фиксировала кепку, маячившую на пролет ниже: Крапива – страховал.
