Сара попыталась подбежать к Томасу, чтобы вытащить его из бурлящей воды. Но выяснилось, что не может пошевелить даже пальцем! Она хотела открыть рот, чтобы закричать, но челюсти как будто свело.
Что с ней происходит? Что случилось с ее телом?
— Помогите! — кричал Томас сдавленным от ужаса голосом. — Это… это кипяток!
Мельник наклонился над резервуаром и протянул своему хозяину руку, чтобы вытащить его. Томас попытался ухватиться за нее, но пальцы были слишком скользкими.
Еще мгновение — и Томас исчез в глубине кипящего резервуара.
«Помоги же ему! — безмолвно приказывала себе Сара. — Почему ты стоишь как статуя? Беги Томасу! Скорее! Немедленно!»
Но на нее напал такой ступор, как будто она умерла. Она даже не могла повернуть голову.
Над водой показалась голова Томаса. Он кашлял и плевался, кожа его стала ярко-красного цвета.
Сара вся вспотела от охватившего ее страха.
Никиты вал волнами, парализуя сознание. Ужас за Томаса, за себя саму.
Они беспомощно смотрела, как варится в кипящей воде ее муж. Тот смотрел на нее умоляюще, но уже ничего не говорил.
Потом он снова скрылся под водой.
А Сара все еще не могла пошевелиться. В отчаянии от собственной бесполезности наблюдала она гибель Томаса. Но мельник не стоял без дела. Он раздобыл где-то веревку и кинул ее в кипящую воду, Томас потянулся к ней обеими руками. «Только бы ему удалось схватиться!» — взмолилась Сара.
Ура! Получилось! Веревка не выскользнула из обожженных ладоней!
Мельник принялся осторожно вытаскивать Томаса из воды. Мускулы его напряглись так, что, казалось, они вот-вот лопнут.
Сара сделала шаг вперед. Ступор прошел, она может двигаться!
Она подбежала к Томасу и опустилась перед ним на колени. Лицо и руки несчастного были покрыты большими белыми волдырями.
Жив ли он? Можно ли выжить, пробыв несколько минут в кипящей воде?
Сара боялась до него дотронуться — ей казалось, что обожженная кожа отделится от его тела, если они прикоснется к нему.
— Томас, — прошептала она. — Ты меня слышишь?
Он не отвечал.
— Ты просто испугалась, Сара, вот и все, — сказал Томас.
Его потрескавшиеся губы кровоточили. Сара чувствовала, что ему ни в коем случае нельзя разговаривать.
— Пожалуйста, молчите, — сказал доктор Пирс.
— Ты испугалась, — повторил Томас.
— Да, Томас, я очень испугалась. Но не только это — я была как будто парализована. И пожалуйста, не говори больше ни слова, я тебя умоляю.
— Это вполне естественно, — продолжал муж, не обращая внимания на просьбу замолчать. — От такого зрелища любой бы застыл на месте от ужаса.
Сара знала, что на самом деле все было вовсе не так. Тогда, на мельнице, она не могла пошевелить ни единым мускулом, не могла даже открыть рот и закричать.
— Ты мог погибнуть, — тихо сказала она. — A я была не в состоянии тебе помочь.
Она покачала головой и заплакала. На Томаса было страшно смотреть. Лицо его было покрыто толстым слоем мази, тело забинтовано. Когда доктор Пирс бинтовал его, несчастный испытывал страшную боль.
— Не волнуйтесь, — сказал доктор Пирс, закрывая свой саквояж с медикаментами. — Ожоги действительно выглядят устрашающе, но они пройдут, я вам обещаю. Томас выздоровеет. Сейчас ему нужно просто отдыхать. Проследите, чтобы к нему не ходил никто из посторонних.
— Хорошо, — сказала Сара.
— Как же ему не повезло, — покачал головой врач. — В тот самый день, когда вода в резервуар нагревается!
«Не повезло?» — подумала Сара в ярости. На мельнице произошло что-то сверхъестественное, что-то злое. Как же доктор может называть это невезением?
Видимо, доктор догадался, о чем она думает, по выражению ее лица.
— Понимаете, этот резервуар наполняется водой под влиянием вулканического давления, продолжал он. — Время от времени через колодец проходит горячая, почти кипящая вода. — И он снова покачал головой. — Какое невезение!
