– Тебе разве не страшно здесь? – спросил Гейб, и по его лицу я понял, что он не шутит.
– Слушай, дай мне закончить, – попросил Диего, перегибаясь через Гейба, чтобы дотянуться до подножия могильного камня.
Гейб смутился:
– Да я просто все о том парне думаю, которого ты сбил. Ну, знаешь, об Ангеле. Как это он так взял и исчез?
– Встал и ушел, – проворчал Диего. – И хватит об этом. Заткнись.
– Но… Лиззи сказала, что он был мертв, – не унимался Гейб. – Она проверяла, помнишь? Она сказала, что он был мертв.
– Давно ты ее в доктора записал? – спросил Диего, ткнув Гейба в бок кусочком угля. – Она что, светило медицины? Раз сказала, что он мертв, значит, он непременно должен быть мертв?
– Но я же видел его, – твердил Гейб. – Он и был мертв. Сто пудов.
Обернувшись, я увидел, что мисс Бич наблюдает за нами со склона.
– Парни, – сказал я, – нельзя сейчас об этом. Серьезно. Ветер разносит наши голоса. Мы же не хотим…
Я умолк, заметив Лиззи чуть поодаль, у кладбищенской ограды. Она одиноко стояла там, спиной ко всем, перед двумя узкими надгробиями, а в ее руке колыхался листок бумаги.
Я зашагал к ней, чавкая ногами по грязи. Клочья испарений висели над землей, а за ними подступал стеной густой туман.
– Эй, – окликнул я.
Лиззи была так занята надгробиями, что не услышала. Я подошел и коснулся ее плеча, заставив ее подскочить.
Она обернулась, часто-часто моргая.
– О, Майкл, привет.
– Что ты нашла? – спросил я. – Что-нибудь интересное?
С мгновение ее карие глаза разглядывали меня, и мне показалось, что на лице ее промелькнула печаль. Она показала рукой:
– Посмотри на эти надгробия.
Я встал рядом с ней и наклонился, чтобы прочесть надпись на первом из могильных камней. За долгие годы слова истерлись, однако надпись легко было разобрать:
АНЖЕЛО ПАЛЬМЬЕРИ. 1912–1950
Затем я повернулся и посмотрел на второй камень:
– Друг подле друга, – прошептала Лиззи. – И оба умерли в один и тот же год.
– Муж и жена? – предположил я.
Темные волосы Лиззи трепетали на ветру. Она даже не пыталась привести их в порядок, и они свободно колыхались вокруг лица.
– Нет. Очевидно, она была его дочерью, – сказала она. – Посмотри на даты.
Да. Бет Пальмьери было около шестнадцати лет, когда она умерла.
– Какое несчастье, – промолвила Лиззи. И вдруг прижалась щекой к моей щеке. – Ого. Ты такой же холодный, как я.
Мне хотелось, чтобы она и дальше прижималась ко мне щекой, стоя так близко. Я скользнул рукой вдоль ее талии…
Но она тут же отвернулась и подняла руку с широким листом кальки.
– Помоги сделать оттиск. Может, мисс Бич будет так тронута, что позволит нам вернуться в теплую школу.
Я забрал у нее листок и прижал его к надгробию Анжело Пальмьери. Щекой я до сих пор ощущал прикосновение ее щеки. Лиззи порылась в рюкзаке и вытащила кусочек угля.
Она уже собиралась делать оттиск, как вдруг я выпрямился. Мне показалось, я что-то увидел. Что-то двигалось среди могильных плит.
Туман закручивался на ветру; легкий поверху, у самой земли он набрякал свинцово-серой тяжестью, словно живое существо – чудовищных размеров тварь, расползшаяся по земле бесформенной тушей. Я присмотрелся. Это было все равно что вглядываться в темную оконную занавеску.
– Майкл? Что там? – голос Лиззи звучал словно издалека.
Приглядевшись, я увидел человека. Да. Человека, который поднимался из клубящегося марева. Он казался сгустком черноты на фоне серой стены тумана, но я видел его совершенно отчетливо. Видел, как он поднимается из могилы.
