Стенен встретил меня, сидя в кресле и опустив голые, отекшие ноги в таз с горячей водой. Выглядел толстяк не то чтобы очень довольным. Отправив слугу, он без всякого дружелюбия сказал:
– Если и есть неудобный момент, то он наступил прямо сейчас. Ты совершенно не вовремя, ван Нормайенн.
– Но ты все же нашел возможность выслушать меня.
Тот неприятно щелкнул пальцами:
– Любопытство. Раньше ты не удостаивал меня своими визитами. Что-то насчет убийства Шуко? Есть подвижки?
– Полагаю, что да.
Магистр повозился в кресле:
– И ты пришел ко мне.
– Мириам уехала. А с Павлом мы никогда особо не ладили. Ты нейтрален, так что мой выбор очевиден.
Он глянул на меня задумчиво, оценивая слова.
– И что ты узнал?
– Мы с Карлом вышли на продавца яда. Он кое-что сказал.
– Превосходно, – оживился тот. – Уже отправили за ним кого-нибудь из гвардейцев?
Я подошел к стойке с тростями:
– К сожалению, нет. Его убили прямо у нас на глазах.
– Кто?! – впившись в подлокотники, спросил толстяк.
– Сообщники убийцы, я полагаю.
– Плохо. Значит, у нас нет никаких зацепок. Эй!
– Я всего лишь посмотрю, – успокоил я его, взяв с подставки трость, которую я увидел на совете. – Великолепная работа.
– Золянская береза, кость буйвола и янтарь. Быть может, мы вернемся к обсуждению того, ради чего ты пришел?
– Да, конечно, – охотно сказал я, но тяжелую трость из рук не выпустил, проверяя баланс. – На чем мы остановились?
– Ты собирался рассказать, что узнал от продавца яда.
– Он назвал имя убийцы, – равнодушно пожал я плечами, словно речь шла о чем-то совершенно незначительном, и вновь стал разглядывать трость.
Мастер, конечно, поработал на славу. Красивая вещь, и чудеснейшая резьба по дереву – пляшущие горностаи. В Золяне эти животные считаются вестниками, приносящими сообщения от мертвых. В Хагжите, где их никто никогда не видел, вполне могут перепутать с крысами.
– Я могу его услышать? – Стенен терял терпение.
– И даже увидеть. – Я заозирался. – У тебя есть где-нибудь зеркало?
Несколько секунд он не понимал, на что я намекаю, затем его лицо окаменело, а взгляд стал злым.
– Ты пьян?
– Нет.
– В таком случае, это не смешно.
– Разве похоже, что я шучу?
– Вижу, ты не в своем уме. Убирайся прежде, чем я разозлюсь!
Я сделал несколько шагов к нему:
– А что же будет, когда ты разозлишься, Стенен? Неужели расскажешь магистрам о том, что я обвинил тебя в убийстве Шуко?
– Конечно, – хладнокровно произнес тот. – У тебя нет никаких доказательств. Твое слово против моего. Ради бога, пусть они проведут расследование, препятствовать не стану. Мы все зря потратим время. И после совет спросит с тебя. Так что лучше уйди сам, и я обо всем забуду.
– Если честно, Стенен, я одного не понимаю. Зачем было самостоятельно покупать яд? С таким же успехом ты мог прокричать о содеянном с балкона. Такой глупости я от тебя не ожидал.
– Мое терпение лопнуло! – Он оперся руками о подлокотники кресла, резко встал, хотя его ноги все еще оставались в тазу с остывающей водой. – Убирайся!
Сперва я хотел ударить его палкой в лицо, но побоялся сломать челюсть до того, как он признается, так что со всей силы заехал ему в бок. Он, не ожидавший такого, охнул от боли, покачнулся и всей своей тушей грохнулся на пол. Таз перевернулся, вода хлынула по полу, лизнув мне ботинки и замочив одежду магистра.
– Мои ребра, сукин ты сын! – взвыл Стенен, как только смог отдышаться.
– Всего лишь сломаны. Ну, я надеюсь на такое приятное развитие событий, – вежливо сказал я, крутанув трость в руке.
– Тебе конец! – прохрипел он, садясь.
Вид у него был потрясенный.
– Возможно, – не стал отрицать я, больше не улыбаясь. – Но, боюсь, ты его уже не увидишь, магистр.
– Я этого не делал, сумасшедший идиот! Мне вообще нет никакого дела до этого чертового цыгана!
– Я бы поверил тебе, не приди ты на совет с этой замечательной палкой. – Я ткнул ею ему в грудь, и Стенен упал на спину.
Надо сказать, мне это не доставляло удовольствия. Почти не доставляло. Будь моя воля, я просто бы сразу прикончил его, без всяких избиений.
– Ты! – поперхнулся тот. – Тебя распнут! Нет никаких доказательств! Тебе никто не поверит! Николо! Николо!
