– Значит, ты теперь не законник, не сообщишь о нас своим товарищам, так как рискуешь не меньше нашего. Вот видишь, – вкрадчиво сказала Гертруда. – Нам нет нужды тебя убивать. Ты не представляешь угрозы.
– Как ты познакомился с кузнецом?
– Вы мне все равно не поверите, – помолчав, буркнул Руджеролло.
– Попытайся сделать так, чтобы мы поверили.
Он пробормотал ругательство, но ответил:
– Встретились в Солезино. Его… Александр вытащил его из гроба.
Я присвистнул, переглянулся с Гертрудой.
– Это как?
– А вот так! Александр довольно долго отвечал за архивы Ордена, я ему помогал время от времени. В подвалах Солезино хранилось много барахла, которое мы перевезли из Руже после раскола Братства. Этот мусор лежал веками, пока мой друг не стал его разбирать и систематизировать. Я не знаю подробностей. Александр лишь обмолвился, что ему наконец-то удалось вскрыть ящик, который мы нашли восемь лет назад. Я не присутствовал при этом, был в Хунге. Просто знаю из рассказа, что там лежал парень, который словно попал внутрь пять минут назад, а не провалялся в саркофаге черт знает сколько времени. Они с Александром спелись. Вроде бы собирались изменять мир. Оба не в своем уме.
– Ты веришь, что он восстал из гроба? – осторожно спросила Гера.
Тот пожал плечами:
– Александр верил, а мне было как-то все равно.
– И почему ты ему помогал?
– Потому, что он чертов колдун и страшный человек. Лучше быть с ним, чем против него. А еще он платил и обещал власть. И да, мы ему верили. Такому нельзя не поверить.
– Кто он такой? – спросил я.
– Он не вдавался в подробности. Мы называли его господин Ивойя.
Я вздрогнул.
– Ивойя?!
– Да.
– Милтиец, – кивнула Гера, и мы оба вспомнили, как звали человека, привезшего в столицу останки отца императора Константина.
– Опиши его, – попросил я.
– Высокий, сильный. Светловолосый и светлобородый. Глаза голубые. Смазливый. Для мужика.
– А акцент у него южный?
– Немой он.
– Что?
– Что слышал. Он на бумажке писал все. Говорить не говорил. Проблемы у него с этим большие. Язык ему, что ли, когда-то отрезали, или он забыл, как это делается. Не знаю. Слушайте, я его видел всего четыре раза. В Солезино, в замке Валентина, и здесь, в Билеско, когда он приезжал за товаром. Поэтому мало чем могу помочь.
– За каким товаром? – быстро спросила Гертруда.
Законник замешкался и отвел глаза.
– За всяким.
– Кинжалы стражей, – зло произнес я. – Этот сукин сын сдавал ему кинжалы стражей!
– Я всего лишь был посредником! – окрысился тот. – Ваших ненаглядных братьев и пальцем не трогал! Просто получал кинжалы и отдавал ему. Он появлялся, когда я отправлял ему сообщение, и тут же исчезал. Просил поискать для него камни. У меня связи среди ювелиров княжеств, но глаз серафима ни у кого не было. Так что я не видел Ивойю уже больше года.
– Как нам с ним связаться?
– Он убьет вас. А потом и меня.
– И все же мы рискнем.
Руджеролло вздохнул, со злобой покосился на пса:
– Я уже написал ему. Через «Фабьен Клеменз и сыновья». Сообщил, что будет камень. А потом еще несколько.
– Просто письмо на его имя?
– Да, – неохотно подтвердил тот. – Ивойя из Солезино, так он себя называет.
– Когда он приедет?
Вновь пауза.
– Не разочаровывай меня, законник, – с угрозой в голосе предупредила Гера.
– Завтра. Или послезавтра. Он где-то неподалеку сейчас.
Мы снова переглянулись. Нам везло.
– Где вы назначили встречу? Давай, Руджеролло. Ты и так уже запел. Не останавливайся на половине куплета.
– В холмах, в шести лигах от Кампо ди Карне, есть заброшенный монастырь конгрегации молчальников. Там его кузница.
– Как найти монастырь?
– Ехать на юг. По Исернийскому тракту. В холмах дорог нет, но, думаю, не заблудитесь. Если ты считаешь, что справишься с ним, ведьма, то я посмеюсь над твоими обугленными костями. Когда он добьется своего, я буду рядом с ним, а не там, где вы – в могиле.
– Значит, ты тоже веришь в то, что он сможет распахнуть адские врата?
– Да, ведьма. Верю. И ты бы поверила, если бы увидела, на что он способен! Этот чертов ублюдок без труда расправился с верхушкой Ордена, как только они перешли ему дорогу!
Повисла тяжелая тишина.
