Резкая боль в груди родилась настолько внезапно, что моя левая рука соскользнула с руля и я слишком резко съехал на грунтовую обочину и затормозил. Казалось, шея моя опухла, стало трудно дышать, а в груди вспыхнул огонь. Никакое положение не приносило облегчения. Я не мог бы сказать, что это было — то ли последствия стресса, перенесенного утром, то ли просто какие–то неполадки в сердечном клапане, будь он неладен! Но вот результат — я сижу теперь в своем «Форде Фокус» на полдороге между Манчестером и Беверли!
К счастью, через некоторое время приступ прошел. Я смог выпрямиться на сиденье и наконец прослушать голосовое сообщение.
«Мистер Дэниэль Орчард? Это Марион Кросс, департамент полиции Кембриджа».
Тихий, холодный и деликатный голос профессионала, собирающегося сообщить плохую новость.
«Не могли бы вы перезвонить мне, как только будет возможно? Мой номер…»
Я тут же нажал «обратный вызов».
С каждым движением боль возвращалась. Из–за этого мне приходилось дышать, стиснув зубы. Я изо всех сил вцепился в руль, чтобы удержаться от потери сознания.
— Здесь Марион Кросс, — раздался в трубке голос. Казалось, она точно знает, кто ей позвонил, так же, как я знал, что именно она собирается мне сообщить.
— Это Дэнни Орчард…
— Спасибо, что перезвонили, мистер Орчард. Не могли бы вы сейчас же приехать…
— А в чем дело?
— Может, будет лучше…
— Да что случилось?
На мгновение воцарилась тишина, потом она заговорила. Но я проникся к ней благодарностью за эту мимолетную паузу: она доказывала, что на той стороне все–таки находится живой человек.
— Видите ли, произошел несчастный случай…
Остаток дороги назад запомнился скоростью и проливным дождем. Ливень еще больше усилился, когда я достиг пригородов Бостона, и превратился в настоящий потоп, когда я припарковался у массачусетской больницы и, промокая до нитки, бросился ко входу в отделение экстренной медицинской помощи.
Именно там, как сообщил мне по телефону голос Марион Кросс, я смогу найти Уиллу и Эдди. Она мне еще что–то говорила, однако я услышал едва половину из того, что было сказано, возможно, даже еще меньше. В момент разговора я просто отшвырнул телефон куда–то вниз под пассажирское сиденье и помчался, не разбирая дороги, в Бостон. Кажется, она что–то сказала про автомобиль и что они делают все, что могут, и про водолазов. Однако всего этого мне не требовалось. Достаточно, что я услышал: «Произошел несчастный случай» — и узнал название больницы.
В приемном покое за стеклом у треугольного стола сидел какой–то сонный парень, и я, не удержавшись, рявкнул на него: «Где они?» И тут почувствовал чью–то руку у себя на плече.
— Мистер Орчард?
Я обернулся. Передо мной стояла женщина средних лет в форме офицера полиции и с нашивкой «Кросс» на блузке.
— Они живы?
Я хотел задать не этот вопрос, однако он первым пришел мне на ум. Но, видимо, женщина посчитала его вполне уместным в этой ситуации.
— Сегодня им пришлось через многое пройти, но… да, они живы. Я бы сказала, что с ними все довольно хорошо.
— Вы говорили о водолазах. По телефону.
— Давайте присядем вот здесь, Дэниэль.
— Лучше Дэнни. Так почему «водолазы»?
— Давайте просто пройдем со мной, хорошо, Дэнни?
Увидев, как офицер полиции отводит меня в свободный от посетителей угол приемного покоя, парень за стеклом ухмыльнулся. Пожалуй, я ошибался на его счет: он вовсе не был сонным. Просто он был придурком, который забавлялся, наблюдая за людьми, переживающими худшие минуты в своей жизни.
Марион Кросс передвинула кобуру на ремне так, чтобы та не упиралась ей в бок, пока мы сидим, и сказала:
— Мы занимаемся расследованием этого происшествия, однако, похоже, там не фигурируют другие транспортные средства.
— Во что они врезались?
Она, прищурившись, посмотрела на меня и от этого стала выглядеть лет на десять старше.
— Разве вы слышали, что я говорила по телефону?
— Не все…
— Сегодня около полудня ваша жена направила автомобиль в реку Чарльз. Ваш сын находился рядом с нею на переднем пассажирском сиденье.
Две вещи одновременно потрясли меня с одинаковой силой.
Первое — ваша жена направила автомобиль в реку
