Этого я тоже не мог припомнить с прошлых ее появлений. Тогда у нее не было потребности дышать. А теперь она, казалось, вспоминала забытые навыки. Вдох–выдох, снова вдох… До меня донеслось теплое зловоние ее внутренностей.
— Почему?
Тот самый вопрос, заданный тем же надтреснутым голосом, которым я задавал его, когда мы были детьми. Одно слово, предполагающее множество других.
Зачем ты со мной так поступаешь?
И она ответила мне. Голосом мертвых. Ясным, отчетливым, но все–таки бездушным и пустым. Будто звучание слов, записанных на магнитный носитель, сказанных однажды в другое время и в другом месте, а сейчас воспроизведенных, чтобы компенсировать то, что они не были сказаны прежде.
Мы ведь двойняшки, Дэнни. И всегда будем ими. А близнецы помогают друг другу.
Она прижалась ко мне в темноте.
Близнецы не могут разлучиться.
Зашуршала ее ветровка, прикоснувшаяся к моей грудной клетке. Сквозь материю я почувствовал, как сместились и вновь вернулись на свое место ее поврежденные ребра и ключицы. Эш приподнялась, потянулась ко мне и коснулась ладонью моего лица. Ее кожа была на ощупь жестче лошадиного хвоста.
— Не надо, пожалуйста…
Ее указательный палец нашел мои губы, скользнул между ними. Кисловато–тошнотворный горький вкус…
Потом — средний палец… Мизинец… Она сминала мой язык, будто собиралась засунуть мне в рот всю свою руку, будто собиралась проскользнуть в меня сама целиком, как только что пролезла в рукава своей куртки.
И тут я ослеп.
Вспышка яркого лимонно–желтого света. Слишком яркого, чтобы можно было что–то разглядеть. И голос Эдди.
— Дэнни, что случилось?
Я сфокусировал на нем свой взгляд. По его глазам понял, что Эшли больше тут нет.
— Пошли наверх, — сказал я.
— Может, позвоним врачу или что–нибудь такое?
— Нет. Но, полагаю, нам лучше бы уйти. Прямо сейчас.
— Ладно…
Он шел рядом со мной до самой лестницы, которая вела из подвала, и там я сказал то, чего не следовало говорить: я попросил Эдди не рассказывать матери о случившемся. Попросил сказать, что он направился вниз, чтобы посмотреть, все ли со мной в порядке, а я в это время шел ему навстречу, так что — все прекрасно. И никаких проблем. И не было никакого полуспятившего Дэнни на полу прачечной, в комнате с выключенным светом.
— Просто она будет волноваться, понимаешь? — сказал я, пропуская Эдди вперед.
— Ясное дело…
— Значит, договорились?
— Заметано!
Я собрался последовать за Эдди, когда он, стоя на второй ступеньке, вдруг обернулся. На его лице была написана неприкрытая тревога. И бисеринки пота. Серебряные капельки усеяли весь его лоб.
— Кто это был? — спросил он.
— Извини, о чем ты?
Мальчик бросил взгляд наверх, чтобы убедиться, что на лестнице никого нет, а потом посмотрел мне в глаза.
— Могу сказать, что ты не хочешь говорить об этом. Всякий раз, когда я собираюсь открыть рот, чтобы спросить тебя, на твоем лице появляется выражение типа: «Не делай этого». Но я не думаю, что смогу молчать дальше.
— Ладно–ладно… Ну, так о чем мы будем говорить сейчас?
— Об этой ведьме… — сказал он.
Почему раньше я никогда так о ней не думал? Только теперь ко мне пришло осознание, что на протяжении многих лет, даже десятилетий, всякий раз, когда я видел женскую фигуру на метле, нарисованную на школьном окне накануне Хэллоуина, всегда, когда я просыпался и выходил из своей комнаты, я представлял хихикающую Эш с зеленым лицом. Вроде той дамы, которая в «Волшебнике из страны Оз» пыталась погубить Дороти и ее собачку Тото.
— Давай поговорим о той колдунье, что подобрала мой мяч в парке, когда ты… когда ты упал, — продолжил Эдди, по–прежнему стоя на лестнице на пару ступенек выше меня. — И о той, которая только что была в этой комнате.
Несколько минут назад, когда Эш стояла рядом со мной, я чуть не потерял сознание. Но сейчас мне потребовалось намного больше усилий, чтобы устоять на ногах. Хуже всего было выражение лица мальчика в тот момент, когда он это сказал. Панический ужас, который отравлял ему все его детские годы, читался в его глазах. Он нашел в себе силы загнать этот ужас глубоко внутрь ради моего спасения, ради собственной матери, но больше не мог один нести эту тяжелую ношу.
