Проклятие Марены - страница 32

Он никого не позвал на помощь — значит, остальные стражники были мертвы. Зачем он тогда стал нас преследовать? Прельстился наградой за головы?

Холодный воздух коснулся пяток. Стражнику удалось стянуть с меня сапоги, и блестящие ножи рассыпались по ржавым листьям. Я даже не успела расстроиться — мужик сполз с моего тела, схватил меня за волосы и рванул вверх. Видимо, он хотел, чтобы я встала. Будь у меня хотя бы секунда, чтобы отдышаться, я бы, наверное, смогла вырваться, но после того, как я работала лошадью для раненого Шторма, сил сопротивляться не было.

Стражник подтащил меня к дереву и хорошо приложил головой к стволу. В глазах помутнело. Что-то побежало по лицу и, судя по всему, это был не дождь. Я никак не могла понять, что этот мужик собирается делать. Он должен был связать меня и доставить в Тирит, в тюрьму, а вместо этого, пока я приходила в себя, он прислонил меня к стволу дуба и связал руки сзади.

— Ты убила моего брата, тварь! Тебе не жить! — прошипел он. Глаза стража выглядели совершенно безумными. Похоже, я напоролась на натурального маньяка. Твёрдый кулак влетел мне в бок. Сначала с одной стороны, потом с другой. Было больно. За спиной стражника Шторм мучительно пытался найти на земле хоть какое-нибудь оружие. Подобранный камень выскользнул из его руки и покатился по листве. Нам снова не повезло — звук оказался слишком громким. Мой мучитель ещё не настолько вошел в раж, чтобы перестать воспринимать окружающее.

— Извини, приятель, верёвка у меня была только одна, — усмехнулся он и пружинистой походкой подошел к Шторму. Для начала ублюдок пнул ганарца в проткнутое плечо. Свежая повязка тут же пропиталась кровью. Шторм выругался и попытался ударить в ответ — но он был слаб, как новорожденный котёнок. Стражник легко перехватил его здоровую руку, и по лесу разнёсся хруст ломаемой кости. Я почувствовала, как мои собственные кости созвучно заныли. Верёвка впивалась в кисти рук так сильно, что началось онемение. Минут через десять я вообще не смогу шевелить пальцами.

— Лежи, наслаждайся. Я пока позабавлюсь с твоей сучкой!

Стражник направился ко мне, на ходу стягивая плащ. Его руки чуть подрагивали в предвкушении, но у меня не было времени на страх. Я пыталась нащупать плотно приклеенные к коже ножи, спрятанные под тонкой тканью сорочки.

В руке мужика появился изогнутый кинжал. Он был заточен из рук вон плохо — значит, будет не только резать, но и рвать. Стараясь не думать о том, что мне предстоит, я удвоила усилия.

Кинжал медленно заскользил по ткани, задевая кожу. Сорочка тут же пропиталась кровью.

— Нравится? — он выдохнул эту фразу прямо мне в лицо. Изо рта у него воняло хуже, чем от помойки. Прерывисто дыша, стражник наклонился и прижался ртом к моей шее. Его зубы вонзились в плоть, и я закусила губу, чтобы не закричать — то ли от боли, то ли от омерзения.

— Я выбью тебе зубы. Все, до единого, — пообещала я. — Но ты этого не почувствуешь, потому что умрёшь!

— Захлопни пасть, тварь. Твой хахаль ещё жив? Наверное, ему интересно будет понаблюдать за нами!

Маньяк схватил Шторма за ногу и подтащил поближе.

— Ей понравится! Хоть узнает, что такое настоящий мужик!

Я, наконец, достала лезвие, но пальцы меня уже едва слушались. Мысленно я молилась великой Макоши в надежде, что она поможет мне не выронить нож.

Когда одна из верёвок поддалась, маньяк уже разрезал на мне всю одежду. Слава богам, он не стал стягивать обрезки сорочки к рукам — просто стянул её с плеч. Теперь сосредоточенно размазывал кровь из разрезов по моему телу, иногда спрашивая у Шторма, как тому нравится рисунок. Когда мерзкие холодные руки скользнули к самому низу моего живота, я непроизвольно дёрнула ногой, и тут же получила пинок в голень. От боли я едва не разжала руки, но вовремя опомнилась и перехватила лезвие поудобнее. Пару раз я промахивалась мимо верёвки — руки были липкими от крови. Боль в ноге чуть утихла и я пошевелила пальцами, проверяя — цела ли кость. С третьей попытки пальцы откликнулись — ногой я всё ещё владела.

Стражник окончательно перестал себя контролировать. Его зрачки расширились, грудь вздымалась, как после долгого бега. Он чуть отстранился от меня, чтобы расстегнуть ширинку — и в этот момент мои руки освободились. Лезвие вошло ему в основание шеи, кровь хлынула на камзол, заливая тёмно-зелёную ткань. Мужик упал на колени. Я шагнула вперёд, но ушибленная нога подвернулась и я рухнула рядом с этим ублюдком.