Это было давно. Сотни лунных перемен прошли с того времени, как на земли Эльденора пал гнев Богов, и небесный огонь уничтожил простиравшуюся на десятки дневных переходов империю. Земля была проклята, оставшиеся на ней люди умирали от неведомых болезней, и часть эльдов ушла за великую реку, смешавшись с живущими там варварами, другие же двинулись в Долину Ветров. Там, в узкой каменистой долине, уцелело единственное поселение эльдов. А обширные равнины Кхинора заселили пришедшие с юга чернолицые. Их многочисленные племена кочевали по развалинам Эльденора, оскверняя то, что осталось от великой империи.
Сотню раз красная луна Игнира сменила белую Алгора, а та — синюю луну Эльмера, и Совет Девяти решил узнать, что сталось с соплеменниками, ушедшими на восток. Эльды отправили за Кхин разведчиков, те вернулись и донесли, что плодородные земли за рекой занял народ арнов, вожди которых породнились с пришельцами–эльдами. Запертые в горной долине эльды нуждались в жизненном пространстве, но воевать с чернолицыми им было не под силу. Несмотря на разобщенность и вражду, морронские племена были многочисленны и сильны, вытеснить их с равнин эльды не могли. Север слишком холоден, а населяющие его варвары агрессивны, пустыни юга тоже не привлекали Древних, запад смертельно опасен: разведчики, посланные туда, не вернулись…
Тогда взгляд Совета Девяти обратился в сторону новой страны за Кхином — Арнира. Обширные, полные зверья леса и плодородные почвы сулили безбедную жизнь тому, кто владеет этой землей. Но местные оданы не желали отдавать власть, а потомки эльдов, основавшие касту фагиров, отказались помогать братьям по вере. Они считали своей родиной Арнир, а населявших его варваров — равными себе…
Так рассказывал седобородый наставник статному черноволосому юноше, почтительно и жадно ловящему каждое слово. Близился вечер, солнце наполовину скрылось за скалами, и заметно похолодало.
— Ты все понял, Маррод?
— Да, учитель, — склонил голову юноша. От долгого неподвижного сидения на камне затекли ноги, но он не выдал неудобства ни одним движением.
— Завтра ты расскажешь, что думаешь об эльдах, ушедших за Кхин.
«Ха, известно, что: предатели и жалкие трусы! Так скажет каждый эльд! Но воля наставника священна. Завтра — значит, завтра».
— Да, наставник, — поклонился юноша.
— Иди.
По тропе, спускавшейся со склона, юноша быстро достиг подножья скалы, обошел ее — и перед глазами раскинулся город. Здесь жили последние из истинных эльдов — народа, когда‑то владевшего миром.
В город Маррод не пошел, а направился к Храму — месту, где живут и учатся молодые эльды до посвящения в воины. Стиснутые враждебными соседями, эльды провозгласили воинское искусство даром богов и почитали тех, кто достигал в нем совершенства. Каждый эльд был бойцом, даже женщины и дети — и каждый проходил через Храм. Только так они и выжили в войне с чернолицыми.
Маррод прошел в Храм через неприметную дверь, стоявший на посту привратник не повел и глазом. В Храм мог войти любой, охрана была символической. Храм — святыня для всех. Кроме жилых помещений для послушников, в нем были залы для тренировок и испытаний, алтари Сущих и зал, где собирался Совет Девяти.
Длинным узким коридором Маррод пришел в обширную комнату, разделенную перегородками на десятки отсеков. Здесь он и жил. В его закутке было лишь каменное ложе с брошенной поверх шкурой и несколько полок. Маррод не знал роскоши, да она и не нужна эльду. В Храме не держали вещей, только оружие. Воину не надо лишнего, дабы ничто не замутняло сознание и не отвлекало от долга.
Сон тут ценился, как благодать. По жилой комнате ученики передвигались как можно тише, ведь кто‑то мог отдыхать после занятий и испытаний, которые случались даже ночью. Их учили уважать друг друга.
