Мы с моей "голубкой" вот уже седьмой год неразлучны, прямо-таки срослись. Муж даже часто обращается к нам обеим разом: "Заскочите за мной, я буду вас ждать". Или ещё чище: "Что-то у вас явно не в порядке. Срочно покажитесь мастеру". Подруги мне завидуют: "Вот счастливая!" В театре говорят: "Да что ей сцена? У неё теперь любимая роль — водитель". Про мою прямо-таки патологическую любовь к машине ходят анекдоты.
Но, боже мой, если бы вы знали, как люто ненавижу я это скопище вонючего гремучего железа! Всю жизнь техника — моя заклятая вражина. Всё-то у меня вечно заклинивает, коротит, перегорает. Да всё норовит долбануть меня побольнее. Интереса у меня ко всякой там механике — в гробу бы её видеть. Я же гайку с болтом путала. Лампочку в торшере сама не меняла. И вдруг — все эти спидометры-манометры, карбюраторы-аккумуляторы! Каждый раз, когда капот откидываю, как крокодилу в пасть голову сую: того и гляди — оттяпает. Я с детства резких запахов не выношу, даже духами не пользуюсь. А теперь вот бензином насквозь провоняла. И вместо обожаемой тишины — днями напролёт грохот, лязг и скрежет.
Знаете, какой у меня самый счастливый сон? Что я открываю утром гараж, а машины-то тю-тю, украли! С каким наслаждением швыряю я эти проклятые ключи на цепочке и как резво бегу к автобусной остановке! Но наутро я снова — придаток к машине, фанатка помешанная, готовая прямо-таки молиться на неё. И за семь лет я ни разу, понимаете, ни разу не провалила эту роль. Ни один зритель ни на минуту не усомнился в моей искренности. Ни муженёк мой разлюбезный, что осчастливил меня этим подарочком. Ни подруга моя лучшая, знающая обо мне больше, чем я сама. Ни гаишники бесчисленные. Да за одно это мне можно дать "заслуженного". И ведь, заметьте: играю без всяческих расчётов на звания, награды, славу. Исключительно из любви к искусству. Одна отрада: никто не неволит. Сама и выбираю роль, и веду её от начала до конца.
Без главного-то режиссера, конечно, никогда не обходится. И с ним не больно-то поспоришь. Потому как это — жизнь, обстоятельства. А они таковы, что сегодня я просто приговорена на верность своей "голубке". Муж её водить не может: близорукость минус двенадцать. Завод его — в пригороде, у чёрта на куличках. Квартира же у нас — в новом микрорайоне, на таких же куличках, только в противоположную сторону. А у него ноги больные — артрит. Ему ли на остановках часами стоять, в автобус переполненный втискиваться! К тому же завод его — химический. Дышит он там тем, чем тараканов впору морить. Хоть в выходные-то должен кислороду вдохнуть. А у нас с ним как раз дачка крохотная в лесу — голимый озон-кислород. И не далеко она вроде, а доберёшься не вдруг: на электричке с пересадкой, да ещё от станции порядком топать. Раньше мы туда лишь изредка наведывались. А теперь — никаких проблем. Тем более, что ведь мне порулить — только в удовольствие.
Конечно, можно было выступить в другом жанре — трагедию разыграть: ах, ах, бедная я, несчастная жертва, приговорённая быть жалким придатком к ненавистной машине! Бесспорно, эта роль удалась бы мне лучше. И играть её уж точно было бы значительно проще, потому как ближе к истине. Но знаю наверняка: муж — мой главный зритель — подобного спектакля не принял бы и тут же опустил занавес. А уж вот такого-то финала я допустить и не могу. И вот — сплошная благодать! Кручу себе баранку, песню тихонько мурлыкаю, ему в зеркало подмигиваю, улыбаюсь. Хо-ро-шо играю! Так хорошо, что порой сама себя переигрываю. Вдруг чувствую, что мне езда — и на самом деле в удовольствие. И что улыбка у меня самая что ни на есть натуральная. А это, знаете ли, — пик лицедейства. Тут уж я ладошек не жалею, прямо овацию себе устраиваю: "Браво, Рита, браво!"
И всё же лучшая моя роль не эта. Я, кажется, уже говорила вам, что муж у меня — золото? Нет? Ну, это из опаски: у него и без вас поклонниц — безмерно. Так вот, повторяю: он у меня — золото! Это не красное словцо. Знаю, что говорю, у меня есть с кем сравнивать. Законных-то у меня до него всего два было. А вот, так сказать, внезаконных… боюсь ошибиться в счёте, но, в общем, предостаточно. И каких! Убогой серости рядом не терпела. Эх, каких только мужиков у меня не было! И мудрецы-философы, и самородки-таланты, и весельчаки-острословы, и сама нежность. Каждый — оригинал, со своей изюминкой.
