Риэлм дает мне соленую палочку, но я качаю головой.
- Так во что играем? - спрашиваю я, а они берут карты. Риэлм улыбается, не смотрит на меня.
- Во что же еще? Ерунда.
Они все смеются, и я вспоминаю, как играла в эту игру в средней школе. Джеймс, Брейди и я сидели за столом на кухне и играли, пока моих родителей не было дома. Иногда заходила Лейси и присоединялась к нам.
Джеймс был мастером в этой игре. Он точно знал, что делать, и часто дурачил нас, чтобы мы все крикнули «Ерунда!», а потом выяснялось, что он говорил правду. От этих воспоминаний карты дрожат у меня в руке.
- Знаешь, как играть? - спрашивает Риэлм.
Я киваю, но не могу ответить.
- Ерунда, Слоан! - часто кричал Джеймс, хлопая рукой по столу. - Ты — самый худший обманщик в мире! - Он с Брейди истерически смеялись, и я даже не выкладывала карты на стол. Я просто брала колоду. Доходило до того, что я и не пыталась обманывать, потому что Джеймс всегда раскалывал меня. Всегда.
- Твоя очередь, - говорит Риэлм, пихая мой локоть.
Я смотрю на карты и вижу, что должна положить десятку. У меня есть десятка треф, но я вынимаю двойку бубен и кладу ее на стол.
- Одна десятка, - говорю я.
Тишина длится совсем недолго, а потом ходит Шеп, рядом со мной.
- Один валет, - говорит он. Потом ходит Дерек, и игра продолжается, но я так и смотрю на свою десятку.
Некому больше крикнуть мне «ерунда».
Часть 2. Глава 5
Сейчас понедельник, утро, я в Программе уже полторы недели, и за своим столом сидит и мило улыбается доктор Уоррен. До сеанса я постаралась съесть столько еды, сколько могла, в надежде, что это ослабит эффект лекарства. Но я уже начала чувствовать тяжесть в теле, из-за чего обмякла на стуле.
- Вы с Джеймсом вступали в физическую связь? – спрашивает доктор Уоррен.
Я смеюсь.
- В нашей школе не занимались физическими упражнениями.
- Это не то, что я имею в виду, Слоан.
Конечно, я понимаю, что она имеет в виду, но это не ее дело. Я не доверяю доктору Уоррен.
- Что в таблетках? – спрашиваю я.
Она вздыхает.
- Мы каждый раз возвращаемся к этому. И ответ всегда один и тот же. То, что поможет тебе расслабиться.
Я медленно качаю головой.
- Нет, - говорю я, - больше, чем только это. Они заставляют меня говорить с вами, даже хотя я и не хочу.
Доктор Уоррен долго смотрит на меня, ее глаза сканируют меня, как будто она взвешивает ответ.
- Давай вернемся к Джеймсу, – говорит она. – Разве ты не о нем по-настоящему хочешь поговорить?
Я вздрагиваю, услышав его имя, мне снова напоминают, как сильно я скучаю по нему. Кабинет становится прозрачным, воспоминания четче, чем мир вокруг меня. Я бы сделала все, чтобы вернуться к нему.
- Да, - я сдаюсь и отвечаю на вопрос. – У нас с Джеймсом была физическая связь. Он – тот тип, который предпочитает физический контакт.
- Это я уже поняла.
Мне не нравится то, как она говорит это, как будто без Джеймса я все еще была бы девственницей и сейчас сидела бы дома с родителями и пекла печенье.
- Именно я хотела этого, если вам нужно знать. Он был бы не против того, чтобы подождать, - тут я замолкаю, - ну ладно, он был бы не против того, чтобы подождать чуть дольше.
- Вы были осторожны?
Я кривлю губы.
-Да, мама. Мы всегда использовали презерватив, потому что никогда не захотели бы родить ребенка в этом запутанном мире.
- Презервативы не всегда…
- Слушайте, – говорю я, - я знаю статистику, но мне теперь вряд ли стоит об этом волноваться, разве нет?
Голос у меня звучит резко, и доктор Уоррен отворачивается. Я разозлилась из-за того, каким она представляет себе Джеймса, и я хочу все ей разъяснить. Я хочу сказать ей, что она может только мечтать о том, чтобы в ее жизни был кто-то, похожий на него.
- Может, мы можем поговорить о твоем первом поцелуе.
Я ухмыляюсь и сворачиваюсь в клубок. Лекарство расслабляет мои напряженные мышцы, снимает все запреты.
- Ты первой поцеловала его? – спрашивает доктор Уоррен, как будто она моя лучшая подруга.
- Нет, - говорю я, сердце громко стучит у меня в ушах. – Я была бы слишком напугана. Слишком стеснительна. Джеймс тогда был то горяч, то холоден. Я не знала, что думать.
