Я понимаю, что он имеет в виду. Пустота, у которой как будто нет причин. Что-то, что нельзя заполнить. Теперь я понимаю, что имел в виду Риэлм, когда говорил, что одно или два воспоминания могут свести с ума.
Джеймс тяжело вздыхает и включает радио.
- Ты портишь все веселье, Слоан. Предполагалось, что эта поездка взбодрит нас.
- Ты прав.
Я устраиваюсь поудобнее и наблюдаю за ним. Мне нравится спокойное, расслабленное выражение его лица, особенно если учесть, что я знаю, что под ним скрывается что-то темное. И что быть может, другая сторона этой темноты — страстная любовь.
Любовь, которую он испытывал ко мне.
Джеймс сворачивает на улицу с двусторонним движением, и я снова смотрю на его руку, на белые шрамы на ней. Я рассеянно протягиваю руку и провожу по ним указательным пальцем, а он ахает.
- Прости, - говорю я, опустив руку, - мне просто интересно, откуда они.
- Все в порядке, - говорит он. - Когда я вернулся, я спросил о них отца. Он сказал, что у меня была безобразная татуировка, и что в Программе вывели ее. Странно, правда? То, что они вывели простые чернила с моего тела. Если бы я знал, что они это сделают, я бы оставил им особенное послание у меня на заднице.
- Четко сказал.
Он смеется.
- Прости.
Джеймс смотрит на меня, его глаза бегают по мне, как будто он пытается понять, что у меня на уме.
- Мне понравилось, - тихо говорит он, - когда ты так до меня дотронулась.
У меня в животе порхают бабочки, но Джеймс снова смотрит на дорогу. Я снова протягиваю руку, у меня немного дрожат пальцы, когда я глажу его шрамы. Провожу по ним рукой.
Я смотрю, как расслабляются его плечи, а на губах появляется легкая улыбка. Его кожа такая теплая, и я думаю, что мне, наверное, раньше нравилось прикасаться к нему. Я наклоняюсь и осторожно целую его шрамы. А потом выпрямляюсь и смотрю в окно, а все мое тело наполняет желание.
- Я поцеловала их и все исправила, - говорю я.
И мы молчим, пока Джеймс не говорит:
- Да, так и есть.
* * *
Когда Джеймс останавливается рядом с заросшим травой холмом, сердце у меня уже бьется ровнее. Он выключает зажигание и тянется на заднее сиденье, чтобы достать покрывало.
- Вот мы и приехали, - довольно говорит он. Я выглядываю из окна, и у меня перехватывает дыхание.
- Что-то не так? - спрашивает он.
- Это... - я пытаюсь дышать ровнее, пытаюсь перебороть печаль.
- Мы у реки, - говорю я.
- Я знаю, тут немного холодно, но просто потрясающе, - говорит он мне, как будто меня нужно убеждать в этом. Как будто я тут впервые.
Я смотрю на него со слезами на глазах.
- Знаю, - говорю я, - Брейди все время возил меня сюда.
У Джеймса вытягивается лицо, и он смотрит вниз, на полотенце у себя в руках. Я вижу, что он пытается что-то вспомнить, и понимаю, что у него не получается.
- Прости, - бормочет он, - нам следовало...
- Да нет же, - говорю я, - мне здесь нравится.
И я действительно имею это в виду. Если я и могла почувствовать близость к брату, это было бы в этом месте. Джеймс, которого это, похоже, успокоило, вылезает из машины. Он ждет меня, и мы идем по траве.
От вида реки захватывает дух. На поверхности воды блестит солнце, и небольшие волны плещутся о крупные камни на берегу.
- Тут даже лучше, чем я помню, - говорю я.
- Я надеялся, что тебе понравится.
Я смотрю на него искоса.
- Ты думал обо мне?
Он пожимает плечами, и я думаю, что, может, он не хотел говорить это вслух. Мы смотрим на медленное течение, вокруг нас щебечут птицы, а над нами нависают ветви деревьев, из-за чего это место кажется таким сокровенным. Таким личным.
Здесь я провела годы, целые годы я смотрела, как мой брат прыгает в реку. Ему тут нравилось, и то, что и Джеймсу тут нравится, только подтверждает тот факт, что они были близки. Что мы проводили тут вместе много времени.
Джеймс расстилает покрывало, и потом я сажусь рядом с ним, и мы сидим, обхватив руками колени, и смотрим на воду.
И на какую-то минуту я чувствую, что я дома. Не в том месте, где я живу, и которое душит меня той ложью, что мне рассказали. Но мой настоящий дом — здесь, у реки, с Джеймсом, с воспоминаниями о Брейди. Мне очень хочется положить голову на плечо Джеймса, но думаю, я не должна это делать.
