Джеймс еще раз смотрит на меня, как будто говоря, какую отличную возможность я упустила. Наверное, он прав. Не то чтобы я пошла купаться. Я даже не умею плавать.
Джеймс вытирает волосы полотенцем в голубую полоску.
- Прости, если мое телосложение смущает тебя, - говорит он Миллеру. - У меня не было времени зайти домой.
- Или ты нарочно не заходил, потому что стащил ключи от дома, - добавляет Миллер.
Джеймс улыбается.
- Что-то вроде того.
- У кого-нибудь есть еда? - спрашиваю я, оперись на локти. Я заслоняю глаза от солнца, оглядываюсь через плечо на Миллера. Он еще бледен, и я знаю, что он, должно быть, думает о Лейси. Раньше она часто ходила с нами купаться. Она была одной из нас.
- Энергетический батончик? - Миллер выуживает его из кармана и кидает мне. Я смотрю на него и тяжело вздыхаю.
- Ненавижу арахисовое масло.
Миллер качает головой.
- Прости, у меня не было времени, чтобы приготовить тебе лазанью, принцесса. В следующий раз буду более внимательным.
- Приятно слышать.
Джеймс кладет свое полотенце на траву рядом со мной и затем вытягивается на животе и смотрит, как я разворачиваю обертку.
- А мне нравится арахисовое масло, - говорит он как бы невзначай. Я смеюсь и передаю ему энергетический батончик. До того, как откусить от него, он прищуривается и манит меня подбородком.
- Что? - спрашиваю я.
- Поцелуй меня, - шепчет он.
- Нет. - Всего лишь в нескольких футах Миллер разминается, скидывает полотенце, готовясь зайти в воду.
- Да, - одними губами говорит Джеймс.
Я качаю головой, не хочу, чтобы Миллер чувствовал себя неудобно. Раньше это не имело бы значения. Они с Лейси первую половину наших поездок на реку иногда проводили в машине. Но теперь целоваться перед ним кажется неправильным. Как соль на рану.
Джеймс хмурит брови, когда до него тоже доходит. Он кладет щеку на мои сложенные ладони и грустно смотрит на меня. Я протягиваю руку, чтобы провести пальцами по его плечу, по шрамам на его руке. Брейди. Ханна. Эндрю. Бетани. Триша.
И это только погибшие. В список не входят те, кого забрали в Программу. Там даже нет Лейси.
- Вода холодная? - спрашивает Миллер, глядя на реку.
- Чертовски, - отвечает Джеймс, не отрывая взгляда от моих глаз. - Хотя ощущения отличные.
Миллер кивает и идет к реке. Как только она заходит в воду, я наклоняюсь и кладу щеку на руку Джеймса. Мы лежим лицом к лицу. Сердце ноет. Моя уверенность быстро тает.
- Скажи, что все будет хорошо, - говорю я серьезно.
Он не медлит.
- Все будет хорошо, Слоан. Все будет хорошо. - Говорит он безучастно, но я ему верю. Он ни разу меня не подводил.
Так что я наклоняюсь и целую его.
Позади нас раздается всплеск, и мы оба смотрим на воду. Я задерживаю дыхание, когда рябь растворяется в реке, медленное течение разглаживает поверхность воды. Джеймс садится рядом со мной, пристально смотрит на воду. И только когда Миллер снова разбивает водную гладь, кричит, как холодно, мы расслабляемся. Мы благодарны уже за то, что Миллер вообще вынырнул.
Мы уезжаем, и я еду домой с Джеймсом. Я смотрю на дорогу, прислонив голову к стеклу. Он едет длинной дорогой, которая вьется среди холмов и фермерских хозяйств. Пейзаж мирный, безмятежный, и на мгновение ты почти веришь, что живешь в мирном и безмятежном мире.
- Думаешь, Лейси рано или поздно вернется к нам? - спрашиваю я.
- Ага. - Джеймс протягивает руку, чтобы включить радио, переключает его со станции на станцию, пока не находит отвратительную попсовую песенку с прилипчивым мотивом.
- Хочешь поехать куда-нибудь на этих выходных? - он спрашивает, притворившись, что я и не упоминала о нашей подруге. - Я думал о том, чтобы разбить палатку на берегу.
Я смотрю на него.
- Не делай это, - говорю я. - Не меняй тему.
Джеймс не поворачивается ко мне, но его рот плотно сжимается.
- Ты знаешь, что я должен, - бормочет он.
- Я хочу поговорить об этом.
Секунду он молчит, потом снова говорит тихо:
- Я хочу одолжить палатку у Миллера, потому что она удобнее, а он сказал, что не хочет ехать. Не знаю, может, это и к лучшему. У нас все будет очень романтично.
Он пытается улыбнуться, но не смотрит в мои горящие глаза.
