Олег Петрович. Не может! (Шепотом, на ушко.) Я уже перечислял, почему не может. Потому что дублер больше подходит, чем я. Потому, что у нас с Машей не получится так, как получалось у них. Я не смогу изображать любовь, которую привыкли видеть избиратели. Я не артист. А кроме всего, если президентом стану я, то Ефиму придется его убить. Иначе он Ефима задушит… за обман. Или всему миру расскажет, что это были за выборы. У Ефима не будет другого выхода, кроме как замочить. А ему на старости лет очень не хочется крови… А со мной, он знает, можно договориться. Но договариваться со мной ему должно быть трудно, а не легко. Поэтому я не звоню. (Притягивает ее к себе, целует.)
Марина(плачет). Я тебе все равно не верю. Я вижу: ты надеешься… я вижу… это скрыть невозможно… Ты Маше все простишь ради власти… Я два раза была королевой Англии… я разбираюсь…
Олег Петрович. (в изумлении). Кем? Кем ты была?
Марина. В театре, на сцене… играла! Почему ты не отказался с самого начала, если так не хочешь… почему впутался в эту авантюру?
Олег Петрович. Потому что не мог отказать Ефиму. Он очень многое делает для нашей семьи. Фактически содержит маму, моего старшего брата с его детьми от четырех жен, дочку моего отца, о которой никто не должен знать… Он обладает уникальной способностью: запутывать отношения с людьми в свою пользу…
Марина(вытирает слезы). Я прошу тебя, позвони. Откажись сам. Не нужно нам больших денег, я прошу тебя… мы не умрем с голоду… Позвони, позвони! (Рыдает.)
Апартаменты.
Владимир сидит за столом — в пальто, мрачный, с тяжелым лицом. Факс не стрекочет, телефоны молчат. Только «Эхо Москвы» вещает.
Голос Диктора.…Наш корреспондент передает из Центризбиркома. Уже подсчитаны восемьдесят процентов всех голосов — на первом месте по-прежнему Олег Дубов, его уже считают фактически избранным президентом. Все ожидают его пресс-конференцию, которая…
Володя. Выключи!
Маша(выключает радио, подходит к Владимиру, нежно обнимает его, целует в висок). Успокойся.
Володя. Мы арестованы, что значит — «успокойся»?! Факс молчит, телефон молчит. Со штабом не соединяют. Машину не дают. (Вдруг.) Я могу тебе задать один вопрос?
Маша. Конечно.
Володя. Ты, надеюсь, отдаешь отчет, что если поставят его, а не меня, сразу встанет вопрос о тебе? Тебя заменить некем. Обойтись без тебя нельзя. Ты готова вернуться к Олегу?
Маша(подумав). Не знаю.
Володя. Не знаешь? Как это, не знаешь?
Маша. Я об этом не думала.
Володя. Я хочу знать: у Ефима Макаровича в случае такого подлого решения возникнут с тобой проблемы или проблем не будет? Ты готова из моей постели перебраться обратно в постель Олега?
Маша. Надеюсь, он не поставит меня перед подобным выбором.
Володя. А если поставит? Что тогда?
Маша. Тогда видно будет.
Володя. А я хочу, чтобы это видно было сейчас. Звони и скажи: «Ефим Макарович, вы сейчас принимаете окончательное решение. Я хочу, чтобы вы имели в виду: я к Олегу не вернусь ни при каких обстоятельствах». Или звони, или шагом марш отсюда.
Она не реагирует.
Я сказал: «Шагом марш!»
Она молчит.
Владимир подходит к ней и начинает толкать ее к двери. Раздается резкий телефонный звонок.
(Бросается к телефону, останавливается.) Подними трубку.
Маша(подчиняется). Слушаю…
Володя. Кто это?
Маша(отворачивается от него; по телефону). Поняла… Хорошо, сейчас приеду. (Кладет трубку.) Меня вызывает Ефим Макарович.
Володя. Куда?
Маша. В штаб.
Володя. Тебя одну?
Маша. Да.
Володя. Как было сказано? Повтори дословно, как было сказано?
Маша. «Немедленно приезжай ко мне, без него. Машина у подъезда».
Володя. Он сам звонил?
Маша. Да.
Володя. Это был он?
Маша. Да, это был он.
Володя. Значит, «без него»? Неужели ты и сейчас откажешься сказать ему, что ты к Олегу не вернешься? Это единственное, что его может остановить? Позвони!
Маша(подходит к телефону, поднимает трубку). Нет связи.
Владимир подходит к аппарату, берет у нее трубку, подносит к уху, нервно стучит по рычагу аппарата — сигнала нет — бросает трубку.
На даче.
Олег Петрович(Марине). Вот ты мне скажи, отказываясь от президентства, что я теряю в первую очередь, самое важное?
