— Ну уж нет! Жрите…
Мила метнула на стол сковородку. Крышка слетела, и оттуда потянуло ароматом.
— Ух ты! А чё это за размазня, ма?
— Типа битые яйца, милая?
— Типа омлет! И будет на вас, если что не так, а ещё скажите!
— Здорово! А на завтрак, додя, мы с тобой закажем маме…
— Яйца…
— Жареные или…
— Нет, вареные, па!
— А всмятку? — пригрозила жена.
— Ты же знаешь, милая: я только жареные люблю! Но больше тебя, чем твою стряпню!
Дочь захрустела омлетом.
— Надо же, кальций нашла, — наткнулась она на скорлупу.
— Угу, — согласился отец: он полезен для зубов и костей, кои грозилась им пересчитать мама, если они что-нибудь ещё отпустят в её адрес и стряпни.
— Нас абсолютно всё устраивает в тебе, милая! Даже больше скажу, — шепнул далее отец, — ты меня — как женщина…
— Ну и как мать моя… — залепила Даша.
— Кошмар! — всплеснула руками Мила. Это она сказала про собственную стряпню. — Как можно есть то, что я готовлю?
— Так не отвары варишь нам типа отравы… — отпустил очередную реплику муж.
— Что ты сказал, дорогуша? А ну повтори!
Переводчиком выступила дочь.
— Па, хотел те сказать, ма: яд в малых дозах тоже лекарство! Ну, или как бальзам на душу…
— Тьфу… — плюнула мама в тарелку, и вытерла, собираясь вымыть по старинке.
— Спасибо за ужин, ма… — соскочила дочь, пока появилась такая возможность.
— И мне пора, милая, готовиться ко сну…
Отец ещё подмигнул.
— И не надейся!
— Неужели высплюсь в кои-то веки! — появилась язвительная ухмылка на лице Даниила.
— Вот же где поросята…
— Свинку купила, ма? Морскую?
— Ага, ща! Как бы не так, додик! Чтобы ты утопила её! Не дождёшься!
— Подарка от тя, ма? — напомнила дочь: у неё намечается очередной день рождения. А вот какой по счёту, не уточнила.
— И ведь верно, милая! Что же это мы?
— Не я, дорогуша! Сам… сам…
— Не надо ля-ля, милая! Я ей секцию подарил — абонемент в стрелковый клуб купил!
Зря он это напомнил жене. Та загремела посудой на кухне, и благо не ей на нём, а дочь уже было понадеялась поучаствовать в качестве невольного свидетеля в очередной «кровавом» зрелище.
— Странная она у нас какая-то, дорогуша, — заявила жена мужу после того, как успокоилась.
— Это ты мне говоришь, милая, когда и мы сами хороши, что дальше некуда!
— Не вздумай взболтнуть лишнего!
— А я чего — и давно забыл, где мы её того…
— Это чего? А сделали? — выдала дочь.
Подслушивала. Всегда. А и подглядывала. Да застукать себя не позволяла. Но прокололась — впервые.
— Тебе ещё рано знать!
— Ну да — бывает! Но и вы знайте: когда я подрасту — вы мне за всё ответите!..
— Нет, ты слышал, дорогуша!?
— Додик… — согласился отец семейства. — А ведь сама первой её так назвала, как обозвала! А сказать почему?
— Только попробуй, а ещё раз напомнить и я не знаю, что с тобой сделаю!
Отец шепнул, намекая на постель.
— Дурак! Додик!
— На первое согласен, а на второе…
— Ты про чё — дочь?
— Не, я если на то пошло — десерт, ма, — откликнулась Дарья.
— Брысь!..
— Сами — марш… в спальню мириться!
— Обалдеть, дорогуша! Что она такое несёт?
— Не курица — факт! Яйца не может, которые ты так любишь готовить!
— Вот и договорились — ты у меня — завтра завтрак с тебя!
— А обед, ма?
— И ужин!!!
— Вот это праздник! Всю жизнь мечтала увидеть па в роли тя, а тя, ма, в его роли!
Родителям пришлось выбросить белый флаг. И уже в спальне посовещаться, что подарить в итоге дочери на день «варенья». Животное — нельзя — чревато. Жалко будет. Дарья хоть и подарок, но тот ещё — ей палец в рот не клади. Крокодила утопит, не то что морскую свинку. Да и змею в узел завяжет или ядом отравит.
Призадумались, а заодно над тем, как им дальше быть — жить. Дочь росла, и не по дням, а часам. Они уже не справлялись с ней, постоянно уступая во всём. Иначе и быть не могло — всё-таки ребёнок… их, а не приёмный. Всё уже в далёком прошлом. И когда это было. А кто про то знает, и сами вспоминать не торопились — забыли. Да напомнили им — сама.
— Я боюсь, дорогуша…
— Если честно, милая, я сам немного побаиваюсь…
— И чего же?
— Того же чего сама…
— Тогда давай спать…
— Можно попробовать, а получиться ли?
Подействовало снотворное, которое им невероятным образом удружила дочь, резко переменившись не только внешне. Щёлкнул замок на входной двери, и… она покинула пределы квартиры с мило посапывающими приёмными родителями.
