— А подробнее? Случаем не в карате?
— Нет, гимнастическую… практически…
— А по факту — существу!
— Милая…
— Это моё имя, а на деле я не такая! Она у нас единственная дочь, дорогуша…
— И прошу учесть, ма: неповторимая! — настояла дочь.
— Да, додик она! Но ты… Ты… куда смотрел? Где были твои глаза? Отвечайте мне по существу и только правду! Ведь всё равно выясню, что за секция там у вас, гимнастов… с ластами!
— По пулевой стрельбе, милая…
Жена взвыла.
— Господи! Это не дом, а дурдом! Вы меня в могилу раньше времени сведёте, если не в психушку! Девчонке и оружие!? Да вы оба додики у меня-а-а… — продолжала голосить Мила. — У всех семьи, как семьи — муж и дети! А у меня — дод-Ик-и-и…
— Эх, па! Я ж просила, а ты… И кто после этого всего?.. Сам догадайся!
— Я запрещаю вам это! Слышите — вашу пуленепробиваемую секцию! Иначе устрою такое…
Мать семейства грозила этим с завидным постоянством, но дальше слов дело не шло.
— Ну, сама посуди, милая… — взял слово отец семейства. — Чем бы дитя ни тешилось, лишь бы не…
Мила заплакала.
— Да ладно те, ма, — прильнула к ней дочь.
— Ну, чего ты, в самом деле, милая, а… — присоединился отец семейства к женщинам.
— А сами-и-и… — рыдала взахлёб Мила. — То вам карате подавай вместо танцев, то гимнастику вместо балета. А тут вовсе убить решили — зарезали без ножа-А-А…
— Так я ж стрелять буду, а не ножи метать, ма…
— Ага, так я те и поверила, додик, — припомнила ей мать случай, когда застукала её с отцом на кухне. Тот тогда оделся во всё тёмное, имитируя налётчика. Даже лицо маской скрыл — шапку попортил, прорезая дырки для глаз, а она отходила его сковородой, прежде чем дочь сумела выбить нож. А потом и ей досталось. Пришлось скорую вызывать, а те милицию — побои снимать. Едва разобрались в итоге, что к чему. Весь двор потом судачил с подачи соседей и участкового о приключениях семейства Сергеевых, считая и ранее ненормальными, говоря: яблоко от яблони недалеко падает. Хотя все знали, но помалкивали: дочь у них не родная, а приёмная. И имя они для неё подобрали подстать — Дарья. Она и впрямь была им как подарок судьбы. Их жизнь с той поры, как они приняли её в семью, резко изменилась — тёмная полоса закончилась и наступила светлая. Оба сделали головокружительную карьеру, разъезжая по всему свету, а не только бескрайним просторам родины. И командировки по работе больше напоминали отдых. Поскольку оба консультанты в туристическом агентстве и были на хорошем счету. Делали репортажи с видео для конторы. Так что личности по месту прописки известные, если не сказать больше — медийные.
— Ну, я ж ни в кого ещё не стреляла…
— Типа — не убила, додик!?
— Ма…
— Да ну вас! Уйду я от вас! Подам на развод и…
— Она нас не любит, додик!
— Ты как дочь называешь? А ещё смеешь при мне, дорогуша!
— Обалдеть… — приставила дочь кулаки под щёки, уставив локти на стол. — Аж заслушалась!
— Всё — хватит с меня! Всем спать!
— Так время ещё детское и «Спокойной ночи, малыши!» не показывали, ма…
— Выросла ты уже из мультиков! Сколько там ей стукнуло у нас, дорогуша?
— Погоди, дай вспомнить, милая…
— Вот так всегда у нас — ничего толком друг о друге и не знаем, а когда узнаём — просто мурашки по коже!
— Только не останавливайтесь, ма и па, — улыбнулась дочка. — Продолжайте…
Лучше сказки для неё на ночь и не надо.
— Нет, ты понял, дорогуша: она ещё и издевается над нами!
— Ага, вертит как эта хвостом…
— Ты про что это ща и кого вообще?
— Хи-хи, расслабься, милая! Подвернулось к слову!
— То-то я смотрю, дорогуша: наш додик вся в тя!
— Скорее в мать твою! Или твою мать? Как правильно сказать, милая?
— Скорее в твоих родителей пошла!
— Вашу мать… То есть… вы про моих бабушек и дедушек спорите, да?
— Додик!!! — гаркнули родители разом на Дарью.
— А чё я — и сказала? Когда молчу!
Она провела рукой по губам, делая вид: закрыла на замок. А вот отец семейства не стал молчать.
— Кстати, милая, что у нас сегодня на ужин будет? Он вообще-то будет сегодня у нас или как?
— Да вы и на завтрак на завтра не заработали! И вообще, чтоб я вас кормила!
— Опять в холодильник лезть или буфет?
