— Смотреть мне в глаза!
Ещё бы лампу настольную включил, чтобы месть получилась 100 %-ной.
— Циклоп…
— Буде напоминать мне про то, что я лишился глаза! Хошь шоб я твой туда же натянул вперёд Араба?
— Я всё что хошь, Циклоп… для тебя и ради тебя…
— Ништяк… — язвительно ухмыльнулся Циклоп, выставив платиновые зубы в оскале напоказ.
На душе у «шестёрки» отлегло. Он расслабился. И едва рука пахана скользнула с его чуба, он кинулся к бутылке — приложился раз, затем ещё и…
— Ты мне нужен трезвым!
— Ништяк… — подавился спиртным «шестёрка».
— Думай, как будем выпутываться. Шибко к нам заявится Араб со сворой джигитов. Догнал?
— Халява… — заорал Ништяк.
Он был ответственный за охрану дачи и лично Циклопа. Мог и не орать. Тот уже готовился по полной программе к встрече «дорогого» гостя, что всем на территории Циклопа был как в горле кость, которую кинули голодной озлобленной шавке.
До триумвирата донеслось блеяние барашка, что было неудивительно, но сразило их наповал. Они разом уселись на диван перед монитором на журнальном столике.
— Араб… — не сомневался Циклоп, спав с лица.
Поникла и его свита. Это был сюрприз, причём обычный в таких случаях — визита Араба со свитой на стрелку.
Баран продолжал блеять, глядя на чужие ворота, как недорезанный, вгоняя в краску охрану. По периметру дачи забегали люди с оружием в руках, шурша кустами, падали на землю, не обращая внимания на то, что все в дорогих костюмах с иголочки. Уж лучше извозиться в дерьме, чем захлебнуться в крови.
— Где же эти чурки?! — не выдержал Циклоп. — Какого они себе позволяют на моей территории!?
Помощникам нечем было крыть. Вот их он и покрыл, заставив заняться делом. «Шестёрок» словно ветром сдуло — ураганным. Благо не ударной волной при взрыве.
Баран — бараном, а намёк на то, что последует далее.
— Гляньте чё там, — приказал Ништяк, обращаясь к Халяве.
А тот в свою очередь к тем, кто дежурил у ворот, услышали от него нечто в этом роде, но в нецензурном выражении и на жаргоне. Он посылал их куда подальше.
Никто не торопился становиться бараном и уж тем более идти на заклание. Все знали наверняка, чем это чревато. Поэтому за ворота силой вытолкнули самого слабого.
Калитка распахнулась, и оттуда вывалился первый «жмурик». Зажмурился… поначалу в страхе, не помышляя вставать с земли, а затем и с четверенек отвалился, когда из глаз посыпались искры. Баран принял его за соперника, двинул с прыжка рогами. И снова заблеял, заставляя людей Циклопа испытать ни с чем несравнимое чувство шока.
У Циклопа сердце оборвалось — или что-то там ещё — и провалилось в штаны. Усидеть за монитором дольше не мог — это было выше его сил — кинулся в отдельный кабинет, закрываясь на защёлку изнутри, принявшись рвать в клочья рулон бумаги. Грыз пальцы, зажимая себе рот силой, чтобы не орать. Пытался переждать бурю… страстей.
— Ты чего-нибудь понимаешь, Халява, а? — озадачил его своим вопросом Ништяк.
— А? Чё?
— Догоняешь?
— А сам?!
— Баран — это наезд Араба, если я не ошибаюсь…
— Ты сам — он! — не сдержался Халява.
Его люди держали животное на прицеле в ожидании соответствующего приказа, готовясь покончить.
Кто-то не выдержал и выстрелил, заставив барана заблеять и кинуться на ворота. Животное скрылось из виду. Теперь из огнестрельного оружия не подстрелить. А гранату применять чревато, сами откроют доступ технике внутрь охраняемой территории.
— Прекратить! Отставить! — опередил Ништяк Халяву.
— Какого на… ты раскомандовался?
— А какого твои бараны устроили охоту на…
Издалека донеслось новое блеяние по нарастающей амплитуде и топот копыт. Могло показаться: к даче Циклопа приближается стадо.
— О… тара… — округлились глаза у Ништяка. — Сделай чё ни то, Халява!
— Типа — халява! Шашлык… — разошёлся тот не на шутку.
Вооружившись РПК, он сам двинул на разборки к воротам с баранами.
— С дороги… — прикрикнул Халява на охрану, наказав открыть ему их, а не калитку.
Возражения не принимались. Спорить с начальником охраны себе дороже. Его не остановить. Если уж он что-то себе вбил в свой пень — не прошибить. Да и мозги — труха. Не робкого десятка.
