Отныне конкурент будет по крупицам собирать всё то, что прежде было известно как проект «У».
— У-у-у… — зашёлся от бессилья Василий.
А чуть погодя взял себя в руки. Нет, он так просто не сдастся. Конкуренту не сломить его. Он ещё поквитается с ним — найдёт способ доставить весточку тому, кому необходимо в его незавидной ситуации. Ещё выберется из этой западни, а пока притвориться: ему безразлична его нынешняя участь. Он отрешился. Хотя это и не так. Но его больше никому не пронять. Он само спокойствие, а его аура — броня, если не вовсе потёмки для противника.
Пора браться за ум, а точнее дело… всей жизни, и ещё не погублено, а ничего не загублено. Всё только начинается и не с нуля, как тогда, когда он только зачинал проект…
В Европе работают, если платят хорошо.
В России работают. Если платят — хорошо…
Голова человека пытавшегося ещё вчера сделать выбор в пользу бутылки или табельного оружия лежала на столе и не щекой, а всем лицом и булькала в том, что было налито на его поверхность, стараясь ответить голословно на назойливо-дребезжащий звук стационарного телефонного аппарата. Какая-то сволочь — по мысли человека — пытается донять его.
Башка не то что трещала или раскалывалась, а разламывалась на куски точно при взрыве или пулемётной очереди крупного калибра. Каждый позывной звонка отбивался в мозгу именно такими ощущениями, больше смахивающем на размазанную по котелку кашу.
В такие моменты было себе дороже беспокоить его или приближаться к нему. Кто-то караулил за дверью, поглядывая с опаской в замочную скважину. Даже открывать щель не торопился на свою погибель.
— Ну и как он?.. — донеслись голоса до того, кому, мягко говоря, было не совсем здорово осознавать, что он до сих пор жив, а не выжил окончательно из ума.
— Откуда я знаю… — нервно отреагировал сотрудник на того, кто застукал его за подглядыванием за шефом. Что называется: взял за то самое место с поличным. — Сам загляни и спроси, если те не дорога твоя собственная шкура! А то ить попортит! Даже не сумливайси…
Это таким образом иной раз подшучивали над шефом его сотрудники и также все при табельном оружии.
Обладатель плохого настроения инстинктивно сжал руки в кулаки и…
В кабинете прогремел выстрел. Дверь тут же открылась и не просто по обыкновению к противоположной стенке с грохотом, а на пол плашмя. К шефу подлетели двое, отрывая его от стола, и одновременно руки от огнестрельного оружия. Обошлось без ранения. Но инцидент на этом не был исчерпан. В руке шефа ещё оставался «напиток Молотова». Благо не сумел воспользоваться им должным образом при наличии зажигалки, поскольку ёмкость была пуста. В бутылке ни капли.
— Дайте что ли прикурить, оболтусы… — выдохнул тяжело шеф.
— Командир… — озадачил того в ответ один из пары сотрудников при привычном обращении к нему.
— Опять чего-то стряслось? Новая жертва? Я угадал?..
Ответа шефу не требовалось. Всё и без того очевидно. Нет, нельзя ему пить — чревато. Да вроде бы и не собирался. Просто сделал один глоток и…
А всё этот праздник ВДВ. Уж лучше бы тогда ещё в армии парашют не раскрылся… запасной. Да слишком поздно. И контузия. Нет, не во время прыжка с парашютом и ударе о землю. Так ведь и не мать в детстве за угол не цепляла и с рук вроде тоже не роняла. Тогда почему же его жизнь идёт наперекосяк? Где и когда он зацепил тот косяк? А выходил с ним постоянно.
— Всё, я сказал… — забил он косяк в стол вместо пепельницы и…
— Огонь! Пожар! Горим… — поднял переполох адъютант, заливая возгорание на столе из сифона. Только всё больше усугубил. Он понятия не имел, какой жидкостью любит заправлять его шеф. А ничем не уступающей ГСМ.
Выручил помощник и зам шефа в одном лице. Сорвал со стены флаг РФ, им и потушил возгорание, пропалив местами.
— Во ухари! Ещё бы портрет президента разбили мне о башку-у-у… — затянул с болью в голосе шеф.
— Командир…
— Ша…
— Т-с-с… — подтвердил адъютант.
Воцарилась гробовая тишина, иначе бы шеф добился её иным способом и без табельного оружия.
— По коням… — скомандовал он, когда пришёл в себя после стакана с шипучими таблетками.
