Чего все боялись в школе, так это ремня. Если ты очень плохо себя ведешь и тебя отсылают к директору, ты получишь ремня. Дети, мальчики и девочки, даже те, кто был очень храбрым, выходили из кабинета директора в слезах. Некоторые так рыдали, что их отправляли домой, тогда как самые храбрые сдерживали слезы.
Ожидание под дверью директорского кабинета после того, как мы отдали записку его секретарю, стало самым отвратительным моментом моей школьной жизни. Мы с Лизой и Менди были в ужасе: что такое ремень? Насколько страшным может оказаться это наказание? Мы не осмеливались взглянуть друг на друга, чтобы не заплакать еще до встречи с директором.
По прошествии отрезка времени, что показался нам вечностью, дверь отворилась. Я никогда не разговаривала с нашим директором, мистером Марсденом. Он говорил со сцены на собраниях, но никогда не заходил в классы, и мне еще ни разу, вплоть до этого момента, не доводилось видеть его так близко. Директор выглядел усталым и почти не смотрел на нас, когда сурово произнес:
— Входите. Я получил записку от вашего учителя. Что вы можете сказать в свое оправдание?
Все молчали, потом я пискнула:
— Простите, сэр.
Директор на мгновение остановил на мне взгляд, а потом открыл ящик стола перед собой и достал тонкий кожаный ремень примерно такого размера, как большие линейки, которыми мы пользовались на математике.
Это и был пресловутый ремень. Я не переживала: меня били гораздо более опасными предметами. Когда директор сказал:
— Выставьте вперед левую руку, — я без малейших колебаний протянула свою.
Такое наказание меня не могло испугать, и, конечно же, когда ремень полоснул по ладони, мне не было больно, лишь немного щекотно. Не сравнить с ощущением на щеке после того, как мать избивала меня.
Мистер Марсден прошел мимо меня, и, пока я недоумевала, почему все поднимают вокруг этого такой шум, послышалось «хлысть!» и Лиза расплакалась. Директор подошел к Менди, которая спрятала руку за спину. Он потребовал:
— Я сказал, выставь вперед левую руку!
Рука Менди дрожала, даже мне это было видно. Мне хотелось сказать директору: «Зачем вы это делаете? Не бейте ее, она ведь достаточно напугана». Но мистер Марсден поднял руку и — хлысть! — Менди вскрикнула от боли.
Директор отвернулся и, отпуская нас, бросил через плечо:
— А теперь возвращайтесь в класс. Я не хочу видеть вас здесь снова.
Мои одноклассницы держались за ладони и хныкали, поэтому я громко, за троих, сказала:
— Да, сэр, — и вслед за девочками вышла из кабинета.
На перемене вокруг нас толпился весь класс.
— Как это было? Ремень большой? Очень больно было, да?
Лиза и Менди показывали остальным красные отметины на руках, но потом Лиза повернулась и посмотрела на меня.
— Сэм не было больно. Она не плакала, и вообще ничего такого.
Наступило молчание, и все посмотрели на меня. Обычно люди смотрели на меня, только когда смеялись и тыкали пальцем, но теперь все было по-другому: одноклассники взирали на меня с благоговейным ужасом. Еще никто и никогда не мог сдержать слез, когда получал ремня, даже самые взрослые и храбрые мальчики.
До конца того летнего триместра никто не потешался над моим заиканием или одеждой.
Мне было почти одиннадцать лет, и я начала вместе с Меной посещать Форестскую общеобразовательную школу в Хобуше, Уолсолл. В конце летних каникул мать взяла меня на «блошиный рынок», чтобы купить мне форму. Там была палатка, в которой продавали одежду для средней школы. Мне ужасно не понравились эти вещи, потому что от них пахло старьем и плесенью, к тому же за соседним прилавком продавали чудесное мыло и другие ароматные товары — именно их мне хотелось бы купить.
Теперь школа находилась дальше, поэтому, чтобы попасть туда вовремя, мы, как Сайбер и Тара, уходили из дому в восемь часов. Поскольку это означало больше времени вне дома в начале и в конце дня, я была рада удлинившейся прогулке. Однако поскольку большинство новых одноклассников не ходили со мной в младшую школу, уважение, которое я заслужила после случая с ремнем, не перешло со мной в старшие классы, и я снова стала посмешищем, девочкой, которую могли запугивать и обижать все кому не лень.
