— Да где искать-то? — засуетился горбун. — Сейчас пацанов подниму — они все кверху дном перевернут…
— Если поклад, то рядом должен быть, — сказал Снулый, — иначе бы он такой силы не набрал… Чтобы так человека извести совсем близко быть должен…
— Нары? — Горбун переглянулся со смотрящим.
— В первую очередь, — согласился старик. — Подушки, матрасы, белье… Все тщательно осмотреть, каждый шов распороть! Туточки поклад будет, зуб даю!
— Разберемся! — сквозь зубы процедил горбун, вынимая из сапога заточку.
— Все потроши, — кивнул Хобот, — не жалей! Вдруг прав старик.
— Сделаем, пахан! — сказал Квазимодо, вонзая заточку в подушку. Затрещала ткань, по закутку полетели перья. Следом за подушкой пошли в расход матрасы, которых у Хобота было несколько. Горбун методично вспарывал грубую полосатую ткань и внимательно осматривал содержимое матраса, ссыпая вату под ноги. Нечто похожее на описываемый стариком поклад Квазимодо обнаружил распотрошив последний.
— Это что за херь? — произнес Горбун, цепляя кончиком ножа огрызок веревки, фигурно завязанной сложным узлом. — Снулый, ты это искал? — спросил он, протягивая руку к находке.
— Не смей! — громко выкрикнул старик, бросаясь к кровати и отталкивая горбуна в сторону. — Не трогай руками, — повторил он уже тише, — а то хуже будет. Пусть и не на тебя завязан — но мало не покажется!
— Что там? — едва слышно поинтересовался Хобот, состояние которого продолжало ухудшаться.
— Оно самое — науз! — довольно сообщил старик, разглядывая находку горбуна. — Настоящий мастер своего дела вязал… — не без зависти добавил Снулый, — вернее — вязала. Я уж говорил — ведьмовские это штучки.
— Так делай чего-нибудь побыстрее! — накинулся на старика Квазимодо. — Пахану, вон, совсем плохо!
— Тут быстро нельзя, — мотнул головой Снулый, — чуть что не так… Тут надо с толком, с расстановкой, с пиететом даже — сурьёзная вещица! Дай-кась мне твой ножичек, — попросил он горбуна.
Квазимодо протянул старику заточку. Снулый взял её двумя пальцами и поднёс к самым глазам, внимательно осмотрел, затем не менее тщательным образом обнюхал, разве что не облизал. Квазимодо следил за ужимками старика с немым изумлением.
— Из чего сделано? — полюбопытствовал знахарь.
— Старая рессора от «козла», — ответил горбун.
— Сойдет, — кивнул старик. — Людей этим ножичком, случаем, не резал?
— А тебе какая разница?
— Большая! — отрезал старик. — Очень большая! Все на смарку пойдет, если железо это кровушки людской попило…
— Чистая заточка, — сообщил горбун, — нет за ней ничего.
— Годится, — сказал Снулый, поддевая науз острым кончиком ножа за один из узелков. Бросив поклад на стол рядом с кроватью, старик рьяно принялся изучать хитросплетение узелков и вплетенные в них предметы: камешки, косточки, птичьи перья.
— Изумительно! Вот это исполнение, вот это я понимаю! — поминутно цокая языком, восхищался Снулый. — Настоящая мастерица вязала! Так сходу и не разобрать…
— Ты давай… это… разбирайся как-нибудь, — засуетился Квазимодо — Хобот резко «сдавал позиции» на глазах подручного: глаза пахана закатились, и он едва не свалился с табурета на пол. Горбун подхватил Хобота подмышки и, дотащив до кровати, уложил авторитета поверх распотрошенных матрасов.
— Не-ме-шай! — отмахнулся от паникующего горбуна старик. — Так, — бормотал он вполголоса, водя кончиком ножа по узелкам поклада, — это у нас энергетическая подпитка… Это, по всей видимости, связь с заказчиком… Это… Это… Это… Да, скорее всего, то, что нужно! Так проверим еще разок: вот эта засохшая какашка должна быть кусочком легкого мертвяка, умершего от чахотки… Угу… Вот этот кончик заплетен в узел Лубена, который через кольцо Уфира и пожирает жизненные силы нашего страдальца. Да, давненько я не встречал такой филигранной работы! Думал, что на такое уже никто не способен. Ан, нет, не перевелись еще на Руси умельцы! Не перевелись… Так, значит, если я рассеку вот эту связку, пагубное действие должно прекратиться, — произнес знахарь, аккуратно перерезая заточкой один из узелков. — Сделано! — довольно произнес он, оборачиваясь к горбуну.
