— Давайте отложим это на потом. Без сомнения, у вас были веские причины выбросить конечности. Но вы просто выкидывали их на улицу, а их находили. Теперь люди в округе боятся быть убитыми и порубленными на куски. Они думают, что эти конечности были отчленены у трупов!
— Неужели? — Лидс терпеливо улыбнулся. — Разве это не глупо? Несколько простых тестов докажут, что они никогда не жили.
— Я сделал такие тесты, — сказал Гилрой. — Именно так я и узнал, что это синтетические конечности. Но вы не убедите копов и тех людей снаружи, что это не так. Так что теперь в этой части города введено военное положение. Бронкс на каждом углу полон солдат.
Лидс встал и зашаркал взад-вперед, нервно заложив руки за спину.
— О, Боже, — выдохнул он. — Боже мой! Я понятия не имел, что причиню столько хлопот. Вы ведь понимаете, мистер Гилрой? Я экспериментировал с конечностями, изучая их, прежде чем почувствовал, что готов построить целое синтетическое человеческое существо. Конечности были очень несовершенными. Я должен был как-то избавиться от них. Поэтому, когда я выходил на прогулку ночью, я заворачивал их в пакет и выбрасывал. Они казались мне такими примитивными. Я подумал, что они едва ли похожи на человеческие…
У Абнера от возмущения отвисла челюсть. Он мрачно прошамкал и заявил:
— Ты должен оправдать себя, перфессор. Ты первый Лидс, которого кто-то посмел назвать убийцей! Иди и скажи им!
— Точно. — Лидс решительно направился к своему пальто, накинутому на рассохшийся рояль. — Боже мой, я и понятия не имел! Представляю, что чувствуют люди. Они, должно быть, считают, что я натуральный Джек Потрошитель. Пожалуйста, помогите мне надеть пальто, мистер Гилрой. Я сейчас же выйду и объясню властям, что это была ужасная ошибка, и принесу с собой синтетическую конечность в качестве доказательства. Это все прояснит.
Абнер возбужденно подпрыгнул на каталке.
— Молодец, перфессор!
— Подождите минутку, — рявкнул Гилрой, пока ситуация не вышла из-под контроля. Он схватил пальто и крепко сунул его под мышку. — Вас остановят часовые. Обязательно обыщут. Большинство из них — зеленые юнцы, радостные от того, что для них нашлось опасное задание — отыскать кровожадного маньяка. Если они найдут у вас синтетическую конечность, они могут пустить в ход оружие — обычная нервозность, но при исполнении служебных обязанностей, вы сами понимаете…
— Боже мой! — воскликнул Лидс. — Они ведь не станут стрелять в меня!
— Они могут. Но предположим, что они пропустят вас… Вы столкнетесь с начальником полиции, который терпеть не может, когда кто-то доказывает, что он дурак. Он отвлек сотни копов от их привычных обязанностей для патрулирования этого района. К счастью, он вас не поймал. Поэтому ему пришлось объявить военное положение. Газеты устроили ему настоящий ад, требуя ареста маньяка. Он нервничает. На кону его репутация. Потом приходите вы и говорите ему, что конечности были синтетическими, и что не было никаких убийств. Получается, он ввел в заблуждение общественность, и тогда он найдет сотни свидетелей, чтобы доказать, что вы были убийцей. Он извратит вашу собственную исповедь так, чтобы доказать, будто вы режете людей, чтобы изучать их. Разве вы не понимаете?.. Он должен раскрыть эти убийства, но должен раскрыть их правильно: отправив кого-то на электрический стул!
Лидс опустился в кресло. Его слезящиеся глаза вцепились в Гилроя.
— Что же мне делать?
Репортеру пришлось отвернуться от этого умоляющего, жалкого взгляда, полного испуганного недоумения. Он посмотрел на прокопченный камин.
— Будь я проклят, если знаю. Что угодно, только не объясняться перед майором Грином. Что угодно, только не это!
— Он прав, перфессор, — пробормотал Абнер, опасаясь за жизнь своего воспитанника. — Я знаю этих чертовых копов. Не важно, кого они посадят на стул, главное, чтобы у них был кто-то на это место, а им уважение и себе почтение.
В этот момент Лидс сломался. Бормоча от ужаса, он быстро вышел из комнаты. Гилрой бросился за ним по коридору и спустился в подвал.
ОН УСЛЫШАЛ рыдания, доносившиеся из подвала. С грохотом спустился по ступенькам. По обе стороны сырых цементных стен висели полки с законсервированными и разлитыми по бутылкам химикатами, запыленные будто провели здесь целое столетие.
