— Да, она меня любит, — твердо повторил Лопухин.
— И для чего вы мне это сообщаете?
— Но разве это не совершенно ясно? — вскипел Лопухин.
— Нет, не ясно… Вы что же, хотите забрать ее у меня? Вы просите для нее развода и хотите сами жениться на ней? — невозмутимо спросил Долентовский.
При этих словах Лопухин замер. Отчего-то он не учел подобного поворота разговора. Он просто решил сделать пакость им обоим — Долентовскому и его жене, которая была такой неприступной. Но неожиданный вопрос, да еще заданный столь спокойным тоном, поставил его в тупик.
— Итак? Я не услышал вашего ответа, сударь. Вы хотите жениться на моей жене?
Лопухин сжал губы, около минуты стоял молча, не сводя глаз с собеседника, а потом вымолвил: — Нет.
— Нет? А что же тогда? — в голосе Алексея послышалась угроза. — Вы желаете бесчестья нашей семье? Позвольте заметить, что вы говорите о моей жене такие вещи, за которые вызывают на дуэль.
Лопухин молчал, все еще колеблясь. Дуэль? Эта мысль не пугала его, но вот так решиться на дуэль, и решиться, в сущности, не из-за чего, из пустой прихоти, глупости…
— Что же, — пробормотал он, — дуэль так дуэль, — Лопухин поднял глаза на противника. — Я не отступлюсь. Она любит меня и…
При этих словах дверь распахнулась, и Катенька, слышавшая все, вбежала в гостиную:
— Не смей! Не смей! — кинулась она к Лопухину. — Я не позволю!.. — она растерянно обернулась к мужу. — Нет! Для чего дуэль? Зачем? Я… я не хочу!..
— Милая, успокойся… — начал Алексей.
— Я люблю вас и знаю, что мое чувство взаимно! И я готов драться за него! — неожиданно бросил Лопухин.
— Что? — Катерина оторопело обернулась к нему. — Что за глупость вы несете? Когда я говорила вам о своей любви? Когда вы мне клялись? Между нами ничего не было и быть не могло, потому что я люблю одного человека — своего мужа. А вы — лжец!
— Вот как? А когда вы бросались в мои объятия, когда спрашивали меня, люблю ли я вас? Неужели вы осмелитесь утверждать, что этого не было? Неужели обвините меня во лжи? — вкрадчиво, как змей, проговорил Лопухин.
Катенька замолчала. Андрей говорил правду, и она не осмеливалась это отрицать. Вдруг молодая женщина почувствовала, как рука мужа опустилась ей на плечо.
— Конечно, это совершеннейшая ложь, — услышала она его спокойный голос. — И за нее лжецу придется отвечать.
— Что? — крикнул Лопухин.
— Да, отвечать. Отвечать перед дулом пистолета.
— О нет… — беспомощно прошептала Катенька, потеряв внезапно все силы и прислонившись плечом к Алексею.
— Ну уж нет, — прошипел Лопухин. — Нет! Ради чего? Ради кого? Перед кем мне здесь отвечать? Честь моя от этого не пострадает. Ведь вы же никому не станете рассказывать об этом, — рассмеялся он. — Ведь тут замешана ваша жена, и ради ее репутации вы не придадите огласке этот инцидент. Я не собираюсь рисковать жизнью ради… ради…
— Ради?.. — осторожно переспросил Долентовский.
— Ради… — но продолжить он не осмелился.
Фыркнув от досады и не дожидаясь ответа, Лопухин вылетел прочь из гостиной и из этого дома уже навсегда.
— Теперь он не вернется… — Алексей нежно обнял жену и привлек ее к себе. — Никогда не вернется, будь уверена…
— Ах!.. — в смятении она отодвинулась от мужа, а потом вдруг кинулась бежать.
— Катенька! — крикнул он. — Что с тобой? — он бросился за нею следом.
Ей было стыдно, невыносимо стыдно своей глупости. Стыдно того, что этот человек осмелился явиться в ее дом и заявлять на нее права. И ведь он делал это не без оснований… Она подала ему надежду, она почти обещала ему все! И какое же счастье, что Катерина не успела опозорить себя окончательно этой низкой связью! А ведь он — дурной человек. Такой мог воспользоваться ею в любой момент, и просто чудо, что он ни разу не пожелал применить к ней силу…
— Что с тобой? — Алексей настиг ее довольно быстро и, остановив, обернул к себе. — Что случилось?
— Я недостойна тебя, недостойна… — почти всхлипывала она. — Как я могла!..
— Успокойся, ну, успокойся… Ангел мой… Ты достойна не только меня, ты достойна всего самого лучшего, а я, боюсь, далеко не самое лучшее… Иначе бы не допустил такому негодяю общаться с тобой…
