— Помощь нужна. Помощь. Ну подумайте!
— Я пытаюсь.
Как большинство людей, впервые вступающих в контакт с представителями семьи Мансайплов, Генри чувствовал, что пробивается сквозь вату.
— Помощь! Помощь!
— Какого рода помощь?
— Вот об этом я вас и спрашиваю. Вопрос гениальный. Думайте.
Тиббет сдался:
— Боюсь, не понимаю, сэр, что именно вы…
— Помощь, — сказал епископ. — Помощь.
— Помощь Буголаленду, хотите сказать?
— Помощь. Эй-ай-ди[2]. Начинаем с южноамериканского трехпалого ленивца…
— Простите?
— Надо было раньше вам сказать. Три буквы.
— Мне показалось, вы сказали, три пальца.
— Вот это и есть ленивец. Зоологический лентяй. Эй-ай[3].
— Как?
— Эй-ай. Трехпалый ленивец, знаете такого? Название взято из подражания крику. Очень полезный персонаж, не знаю, что бы составители без него делали. Полисмен — коп. Коппер — медь. Медная монета — пенни. Обозначается буквой «Ди». Эй-ай-ди, то есть помощь. Ее и нужно было найти. Не правда ли, гениально?
Старик сунул Генри под нос свою газету. Она была сложена кроссвордом наружу.
— Более чем гениально, — согласился инспектор.
— Ну, конечно, — сочувственно произнес епископ, — не у каждого мозги годятся для кроссвордов. Это особое умение. — Было видно, что он пытается найти наиболее милосердное объяснение глупости Генри. — Дома у меня мало возможностей ими заниматься. А тут, в гостях у Джорджа, времени достаточно.
— Вы долго собираетесь гостить в Крегуэлле, сэр? — спросил Тиббет.
— Сохрани меня небо! Нет, всего лишь несколько дней. — Старик снова засмеялся. — Бедный юноша, для вас это, должно быть, испытание. Но мы не так страшны, если нас получше узнать. Мы — это вся наша семья. Хотя Директор, такое прозвище имел наш отец, — совсем другое дело. Вы не были знакомы с моим отцом?
— Боюсь, нет.
— Примечательный старик. Вы бы сказали, что это личность. Между нами говоря, в последние годы он был несколько эксцентричен, хотя мозг у него сохранял здравомыслие до самого конца. Он умер в восемьдесят два…
— Очень солидный возраст, — сказал Генри.
— Солидный? — удивился епископ. — Дорогой мой, в нашей семье человек считается юнцом, пока ему не стукнет девяносто. Посмотрите на тетю Дору, сестру Директора. Да вы с минуты на минуту ее увидите. Девяносто три, а разум ясен, как начищенная пуговица. Нет-нет, Директор прожил бы еще лет двадцать как минимум, но природе было суждено идти своим путем. Я думал, вы знаете.
— Знаю что?
— Что он погиб в автокатастрофе. Конечно, не по своей вине — виноват был другой водитель.
— Вы хотите сказать, что ваш был за рулем? В таком возрасте?
— Разумеется.
— Я всегда считал, что после семидесяти садиться за руль рискованно.
— О небо, что за странная мысль? Директор научился водить в семьдесят пять. И был совершенно замечательным водителем.
— Могу себе представить.
Генри подумал о портрете в холле.
— Если в его манере вождения и был недостаток, то это нежелание держаться левой стороны. Отец предпочитал середину дороги — там он чувствовал себя безопаснее. В конце концов, как он неоднократно указывал, дорога принадлежала ему как налогоплательщику. К сожалению, той же точки зрения придерживался его самый большой друг — старый Артур Прингл, юрист Директора. Тогда, видимо, их машины сближались с заметной скоростью, поскольку ехали навстречу друг другу. Ни один водитель не желал уступать, и закончилось это лобовым столкновением. Невероятная трагедия. Прингл погиб на месте, а отец умер в больнице через несколько часов. — Епископ вздохнул. — Ну, ладно, это было уже давно. Лет пятнадцать назад.
В этот момент дверь в гостиную отворилась, и вошла девушка. Маленькая, белокурая, с походкой танцовщицы. Хотя на ней было простое синее полотняное платье без каких бы то ни было украшений, Генри она напомнила куколку феи на рождественской елке.
— А, Мод, вот и ты, — одобрительным тоном сказал старик. — Мистер Тиббет, моя племянница Мод Мансайпл. Тут для тебя задачка есть, Мод. Зоологический лентяй, полисмен. Нужна помощь.
— Сколько букв? — сразу же спросила девушка.
— Три.
Она наморщила лобик:
— Зоологический лентяй — ленивец. Эй-ай. Полисмен, медь — «Ди». Эй-ай-ди. Я права?
