Она потеряла счет дням, проведенным в пути. Дома, в то последнее утро, дождавшись, пока Рори, Бренетта и остальные уехали, она проникла в кабинет и забрала из сейфа все деньги. Бренетта никогда не запирала его, слишком доверяя всем. Меган была готова сбежать в одночасье, когда в памяти всплыла мирная домашняя сцена завтрака Рори, Бренетты и Старр — свидетелем которой она была. Нет уж, она не допустит, чтобы подобное удовольствие превратилось для них в обычное дело. Застав миссис Райхвайн и Старр по-прежнему в кухне, Меган сказала:
— Миссис Райхвайн, я решила взять Старр и навестить миссис Леви и ее мальчишек. Нас не будет несколько часов.
Она оставила записку для Рори, сообщив, что забрала Старр, надеясь, что они с дочерью привыкнут друг к другу и просила пару дней не беспокоить их. Она рассчитывала на то, что Рори, Бренетта и Тобиас не вернутся домой, по крайней мере, дня три: срок вполне достаточный, чтобы удалиться на безопасное расстояние.
Меган гнала лошадей изо всех сил. На станции, где она села в дилижанс, ей удалось продать упряжку семье, направляющейся в Орегон. Меган надеялась, что ее трюк задержит Рори чуть дольше, если он вздумает преследовать ее.
Многие пассажиры, менявшиеся в пути, отмечали, что у нее такой очаровательный ребенок. Меган было приятно слышать это, но она предпочла бы услышать подобное в свой адрес. Старр вела себя хорошо, но временами немного беспокойно. А Меган ломала голову над тем, что она будет делать с девочкой в Сан-Франциско, явно не испытывая ни малейшего желания обременять себя там ребенком. Похоже, что, пытаясь досадить Рори, она только создала лишние трудности себе.
* * *
Кровь отхлынула от лица. В ногах появилась слабость, Рори уставился на Ингрид, не в состоянии поверить тому, что она сказала. Меган у нее нет; они со Старр вообще не появлялись в ее доме.
— Рори, тебе лучше сесть, — сказала Бренетта.
Меган и Старр исчезли. Что могло случиться с ними? Может, они мертвы? Если бы только он проверил их раньше. Если бы он знал о визите Меган до того, как Тобиас поехал домой. Если бы…
Словно читая его мысли, Бренетта сказала:
— Ты не мог всего знать. Здесь нет твоей вины.
Когда Рори узнал, что Меган с ребенком поехали навестить Ингрид, он предположил, что они вскоре вернутся. Тобиас находился уже два дня дома, не зная о предполагаемом посещении Меган.
Новая мысль поразила Рори.
— Деньги! Бренетта, Меган забрала деньги из сейфа!
Они обнаружили пропажу вчера. Приближался день выплаты жалованья, и Бренетта открыла сейф первый раз за неделю, обнаружив пропажу. До этой минуты им в голову не приходило, что это Меган взяла всю наличность.
Сегодня утром, по-прежнему не имея никаких вестей ни от Меган, ни от Тобиаса, Рори решил, что ждать хватит. Он решил поехать за ними сам. Бренетта присоединилась к нему.
— Куда, ты думаешь, она поехала, Рори?
Он взглянул на Ингрид и ответил:
— Только не назад в Джорджию. Не думаю, что ей хочется снова жить там, даже чтобы удрать от меня.
— Рори, — сказала Бренетта, — она взяла Старр для того, чтобы сделать тебе больнее. Ребенок ей безразличен.
— Я знаю. Я надеялся на другое, когда думал, что она поехала сюда… Я должен ехать за ней, вернуть их назад.
Ингрид потянулась и дотронулась до его руки.
— Извини, Рори. Жаль, что я не знала всего.
Он кивнул.
— Скажи Тобиасу, что я буду очень благодарен, если он присмотрит за имением в мое отсутствие.
— Обязательно.
Они быстро вскочили на лошадей и галопом помчались назад.
— Я поеду с тобой, — прокричала Бренетта, перекрикивая топот копыт.
Рори замедлил ход лошади.
— Нет.
— Да.
Он остановил лошадей.
— Почему ты хочешь ехать? Я буду быстро скакать из последних сил. Я не знаю, куда направлюсь, и когда вернусь, и в какие неприятности могу попасть.
— Послушай-ка, Рори О'Хара. Я могу скакать верхом так же долго, как и любой мужчина. Я не замедлю твое передвижение. И я не собираюсь ждать здесь, терзаясь мыслями о Старр. И о тебе. Я еду.
* * *
Меган понравился Сан-Франциско. Это был шумный, суетливый, большой город с разнообразными мужчинами, каких только можно представить. Здесь были испанцы, и китайцы, и негры. Рудокопы, ковбои и моряки. И все они считали ее хорошенькой.
