— Нет, в этом мире моих сил хватит на ваше перемещение в любую точку. Вот только в менее аппетитном виде. — Кивнул головой в сторону тарелок, что вызвал своим щелчком. — Приятного аппетита.
— Но… — дверь хлопнула, он ушел. — А чтоб тебя…! Перекосило! — бросила взгляд на притихшего беса, — чего?
А он капюшон с головы снял, являя мне заостренные ушки и круглые рожки, и говорит, глазами красными вращая:
— В мире этом слово пришлых силу имеет, что скажешь ты доброго или плохого — сбудется.
— Да? — раскинув руки, подняла голову вверх и провозгласила. — Я хочу домой!
— Сбудется со временем… — добавил бес.
— А сейчас нельзя?
— Никак, вам месяц жертвенницей быть, а потом отпустит.
— А я-то думаю, когда из меня эта дурь выветрится. Месяц и отпустит, то есть развеется…
— Да, — отвечает он. — Обряд пройдет и все на том.
— Хорошо подожду. А что жертвеннице суждено делать?
— Собираться, — напомнил явившийся в дверях черт. На стул передо мной одежду поставил, сверху сапоги и вышел.
— А мне в своем нельзя?
— Нельзя, стыдно. — Бес ответил, оглядывая мою сорочку.
Вспомнила, что апартаменты мои здесь. Значит, одежда должна быть, крема, масла, средство от комаров. А что, я продуманная, паниковать и волосы рвать из-за затянувшейся галлюцинации завтра буду. Отпуск у меня на месяц, и я здесь на месяц. Все нипочем! Приду в себя, поеду на Азовское море, как планировала. А до тех пор посмотрю, что за мирок мне чудится. Я к шкафам, а они, вместо наполнения моими вещичками, выбеленные стены внутри себя хранят.
— И что ж я без косметички? Что за сон без удобств и привычных вещей.
— Тебе по нужде надобно? — объявился за спиною бес.
— Да. Где у вас тут комнаты?
— Аааа, — протянул мохнатый в окно, указав, — видишь, деревянный домик в огороде.
— Вот этот деревянный перекошенный? — проследила я за его рукой.
— Он самый, — сообщает бес. — Вот за ним и устроишься, а руки помыть я тебе водичкой полью.
— Это что, даже не домик с ямой выгребной?
— Тут такого отродясь не видели.
— А сделать?
— Лопата в домике. — Напутствовал бес.
— А самостоятельно?
— Так ступай и рой самостоятельно. — Прищурился плут мохнатый.
— А магия вам зачем? — спрашиваю, руки на груди сложив. Я может, и не отродясь городская и копать умею. Так мне что ли с тяжелой работой справляться, если тут и черт и бес рядом околачиваются? Пусть роют и Бог им в помощь.
— Я ее в этом мире лишен, — бес плечами пожал, — хозяин владеет.
— Так чем черт не шутит? Пусть сподобится выкопать и домик сдвинуть.
— Ты опять? — перед нами красавец жгучий объявился.
— Мне бы ямку выкопать вон там, — я на домик указала.
— Тебе бы ямку выкопать, домик сдвинуть и воду в трубах подвести? — прищурился красавец недобро.
— Да.
— Так тебе надо, ты и копай.
— И что ты злой, как черт?
— А я и есть черт!
— Так пальцами щелкни! И сделай. Ты ж умеешь.
— Ты копать тоже умеешь. — Отвечает синеокий черногривый, глазами сверкнув.
— Что? — я руки в боки. — Чтоб я на вас еще и корячилась! И территорию вокруг дома обустраивала? Закатай губу обратно!
— Лучше я рукава закатаю, и хлыст в руки возьму. — Говорит, рубашку по локоть заправляя.
— Хэх! Тоже мне грозный папик! Рукава закатывайте и лопату в руки берите и чтобы…
Вдруг во дворе топот копыт раздался. Бес, крадучись, к окну подошел, занавеску из моей квартиры отодвинул и выглянул.
— Не успели, — сказал и тут же штору задвинул. — Охотники короля пожаловали.
— А у вас тут и король есть!? А красивый?
— Некрасивый и жестокий. Жертвенницу нами вызванную ищет.
— Допустим не вызванную, чтобы вызвать позвонить, нужно или приглашения разослать, а вы… кстати, а вы что сделали?
— Об этом позже, одевайся.
— Что? В это старье? — возмутилась я. — От такой мешковины у меня кожа пузырями пойдет.
— Это добротное сукно. Одевайся, а не разговаривай. — Велел он. А бес вовсю следы нашего присутствия стирает. Видение моей квартиры убрал, кровать заправил, шкуры на полу от центра отодвинул.
— А если не одену?
— Поедешь так, — кивнул на мое одеяние черт.
— Устраивает, поехали.
— А вот так? — гад синеокий шевельнул пальцами и сорочка моя в воздухе растворилась и вместо нее на шее кулон повис.
