Волк, почувствовав, что его усилия приносят плоды, бешено завертел хвостом, высунул язык и весело захрюкал.
Цель гласила: — «Убью колдуна и скормлю его печень волку!»
Зуав торжественно и четко прошептал все слова обещания ее достичь.
Ударила молния, прогремел гром. Круг распался и должен был восстановится только после достижения провозглашенной цели.
Ощущение были такие себе. Это не похоже на первый секс — подумал Зуав.
Дело было сделано. Он заключил Хио во флюгер и спрятал за пазуху.
Волк от счастья потерял ум и чуть не отгрыз ему ногу. Это было мило. Зуав погладил зверя по загривку, обнаружив там мягкую и удивительно чистую шерсть.
Его сердце наполнилось нежностью.
***
Колдун по имени Босх любовался ручьем. Такой прозрачной и вкусной воды, он давно не встречал.
С трудом согнув ноги в коленях, он грузно, с хрустом, опустился на травянистый берег и традиционно запричитал, жалуясь богу на судьбу.
Всегда был шанс, что молитва достигнет ушей вседержителя и колдун получит шанс перейти в касту жрецов, или еще лучше, приблизится к самому трону на небесах. Ам-вах мог коснуться перстом Босха наградив вечной красотой и молодостью.
— Господи! За что ты наказываешь меня? За что ты подвергаешь снова и снова испытаниям? Неужели я сдохну в дороге, как паршивый пес, так и не обретя долгожданный покой! Ну почему?! Почему на моем пути попадаются жадные, извращенные, наглые и глупые правители?
Дело в том, что Босх в очередной раз решил устроить свое будущее, а делал он это так: обнаружив черный дремучий лес, восточные границы которого омывает река, он находил правителя этой земли и предлагал ему, с помощью своего колдовства, завладеть «камнем из стены отражения».
(История «камня из стены отражения» не менее интересна, но преждевременна. Камень украшает стену, которая отражает лучи солнца и опоясывает семь раз Преисподнюю, а если проще, мозаикой из драгоценных камней, в форме задницы, выложено место на стене, где любил сиживать Люцифер, болтая ножками, встречая рассвет).
Этот камень, Босх предлагает взамен на право жить и работать в лесу.
Более приятной старости, чем жизнь в лесу, он просто не представлял.
Но очередной правитель земли не выдерживает испытаний и возвращается из Преисподней, в виде свежего фарша.
И дело не в том, что Босху было стыдно или это как-то задевало его профессиональную гордость. Нет! Просто, у колдуна никак не выходило устроить так, чтобы следующие триста-четыреста лет можно было пожить в тишине и покое. Это сильно раздражало и портило нервы.
Босх часто представлял, как бродит по дремучим зарослям, как по утрам находит на опушках крестьянок, собирающих грибы и ягоды, как соблазняет их, превращаясь в лесное, козлоногое божество.
Такое будущее ему очень нравилось.
Подношения, оргии — в праздничные дни, тишина и покой — по будням.
Но в очередной раз его мечты разбились о суровую реальность.
— Наберу, наверное, вторую флягу, такой воды, как на этой земле, больше не встретишь.
Босх нагнулся и почувствовал резкую боль в правом боку.
Позабыв про воду, он резко выпрямился и попытался дотянуться ладонью правой руки до правой пятки — боль была, ему не показалось.
Это предостережение, всякий колдун знает, что причин умереть глупой смертью у него гораздо больше, чем у обычного человека, для того, чтобы это понять не стоит даже читать «Первую книгу», достаточно простой логики.
Ну а если ты осмелился и их все-таки прочитал, то прекрасно понимаешь, что печень у тебя болит в нескольких случаях, все они так или иначе связаны с едой, или перееданием и не опасны для жизни. Только в одном случае, печень болит потому, что хотят съесть ее.
У Босха с утра маковой росинки во рту не было, алкоголь из рациона он исключил давно, из-за пренеприятнейшего случая в таверне на окраине Олбурга.
Он тогда поставил «зелье правды» против «сосуда Бизяки» и выиграл. Победа так затуманила разум колдуна, что Босх пропил за вечер все свои сбережения, включая «зелье», местному шнырю по имени Колин.
Колдун свалился, фляга выпала из рук и покачиваясь уплыла.
Старческими руками Босх впился в землю, как будто ища у нее защиты, он обратил свое лицо к небу, но глаза уже ничего не видели, даже веселые игры ласточек не радовали их. Горе затмило всю эту красоту солеными, горькими слезами.
