Проблема с распятием, однако, заключалась в том, что эта казнь никого не веселила. Она длилась долго, а крики, вероятно, вскоре почти прекращались, учитывая, как сложно распятому было дышать. Было даже непонятно, умер ли уже преступник, или просто потерял сознание. В общем, это было унылое зрелище, лишённое всякой театральности. А римляне обожали театральность. Практически всё в их жизни и культуре содержало в себе элементы театра, перформанса: от особой одежды для представителей различных социальных классов до труб, в которые трубили во время проведения любого религиозного ритуала, чтобы заглушить «неблагоприятные звуки». Римлянам хотелось, чтобы всё совершалось публично, торжественно и в красивых нарядах. Поэтому, конечно, они изобрели и более зрелищные способы казни. И самым зрелищным считалось бросание осуждённого на растерзание зверям. Чем богаче становилась римская держава и чем циничнее – сами римляне, тем больше театральных элементов добавляли в такие казни, потому что каждый политик пытался устроить зрелище, подобного которому никто прежде не видел. И никого не смущало, что в этом театре погибали люди. В любом случае считалось, что они получают по заслугам.
Мозаика из Туниса, которую я описала в начале этой главы, демонстрирует самый скучный и примитивный вид казни с использованием животных. Большая кошка пожирает лицо привязанной жертвы. Изображение этой казни приводит в ужас, но людям, сидевшим в средних рядах амфитеатра в полуденную жару, она едва ли казалась такой уж интересной. Поэтому политики, соревновавшиеся друг с другом во всём, начали соревноваться, кто придумает самый захватывающий способ убивать осуждённых и порабощённых людей. Страбон, географ, живший в эпоху поздней республики и прибывший в Рим с территории нынешней Турции, описал особенно впечатляющую казнь, которую он видел собственными глазами примерно между 44 и 29 годами н. э. Казнили Селура, главаря шайки разбойников, которая долгое время терроризировала окрестности Этны. Селур так надоел властям, что пойманного преступника доставили в Рим, чтобы наказать на глазах у как можно большего числа людей. Селура бросили на растерзание зверям прямо на Римском форуме; кто бы ни организовывал это зрелище, он проявил изобретательность, создав напряжение, которым редко могли похвастаться обычные казни. В центре временной арены соорудили высокий помост, напомнивший Страбону Этну. На вершину этого помоста, сделанного, по-видимому, из дерева, усадили Селура. Под помостом поместили хрупкие деревянные клетки с голодными дикими зверями. К сожалению, Страбон не уточняет, какие это были звери, так что речь может идти о ком угодно – от львов и тигров до разъярённых быков. Какое-то время ничего не происходило; все понимали, что в конце концов звери растерзают Селура, но никто не знал, когда и как это произойдёт. Замечательное напряжение. Весь Рим смотрел на злостного преступника, а внизу его поджидала судьба. Внезапно всё сооружение рухнуло, и Селур упал на клетки, которые легко сломались. Вырвавшись на свободу, звери накинулись на долгожданную добычу. Селура разорвали на части. Он был достойно наказан. Толпа неистовствовала[257].
Страбон рассказывает эту историю посреди довольно скучного географического описания Этны, потому что казнь Селура показалась ему необычной. Даже в Риме, даже на арене далеко не каждый день создавалось такое напряжение; в мире, где, увы, отсутствовали многосерийные теледрамы с интригующими сюжетами и даже приличный драматический театр (римские пьесы просто ужасны), недолгое, но напряжённое ожидание того, когда и как человек умрёт, было замечательным развлечением. Нетрудно представить себе, как толпа римлян эпохи республики наблюдает за приготовлениями, замирает в предвкушении того, что сейчас произойдёт, и постепенно принимается шуметь, тем самым наверняка разъяряя животных. Когда я представляю себе эти римские толпы, я думаю о людях, которые в 1989 г. собрались у тюрьмы во Флориде, где казнили на электрическом стуле Теда Банди. Сотни людей заполонили парковку перед зданием тюрьмы штата и целый день распевали пародию на песню American Pie
