– Ага, – кивнула Майя.
Дара разделила на пробор волосы сестры. Светлые. Льняные. Интересно, порыжеют ли они со временем? Дара нахмурилась, пораженная догадкой. Она быстро заплела Майю и скомандовала:
– Повернись ко мне передом, а к лесу задом!
Майя, хихикая, развернулась лицом к сестре.
Дара подняла ее косы за светлые хвостики и загнула баранками. Майя улыбалась, предвкушая новую прическу. А Дара так и застыла. Вот почему Ива казалась ей такой знакомой. Майя. Они были очень похожи.
Дара снова вспомнила свое обещание. Собственные слова так четко звучали в голове, словно она повторяла вновь и вновь, заглядывая в болотные глаза Иванны: «Я тебя не брошу. Обещаю».
Великая тетя сказала, что это обещание не считается, ведь Дара думала, что дает его Иве, а не кикиморе. Но Дара не была в этом так уверена. Кому на самом деле она дала слово? На стоящей Иванне или той, которая, взяв ее за руку, показала Мологу, а потом оказалась кикиморой?
Дара отпустила косы сестры.
– Лент нет, а то можно было бы подвязать. Красиво бы получилось.
– Давай я у тети Даши ленты спрошу! – загорелась Майя.
– Отложим до Ярославля.
Майя серьезно поглядела на сестру.
– Как ты себя чувствуешь?
Дара невольно улыбнулась этому взрослому вопросу.
– Прекрасно! – ответила она.
– И каково это – ночевать в доме ведьмы? Не страшно? – с горящими глазами задала Майя сокровенный вопрос.
Дара невольно вздохнула. Ну вот, снова вранье по десятому кругу.
– Нет, дом как дом, – пожала она плечами.
– А графин? Ты его занесла внутрь?
– Графин забрала та, кому он предназначался, – туманно ответила Дара.
Майя фыркнула:
– Я уж постарше Яны. Понимаю, что Деда Мороза нет, а графин мог забрать любой прохожий… Если ты хорошо себя чувствуешь, значит, мы сможем на обратном пути доехать до моря? Попрощаться.
Дара кивнула.
Зачем остальным знать, что сегодня она уже попрощалась с морем?
* * *
Даре казалось, что Олеся ее избегает. Девушка понуро сидела в беседке на краю скамьи и даже Яне уже не улыбалась. А ведь именно подружка Лиса должна была стать звездой этой поездки, но Дара невольно перетянула все внимание на себя. И сама была этому не рада. Она искоса поглядывала на Ольховую Шишку, пьющую мелкими глотками чай из кружки с надписью «Геленджик». Пальцы Олеси были до того тонкими, что казалось удивительным, как она удерживает массивную сувенирную кружку с выпуклым дельфином на боку. И эта хрупкая девушка спасла Иванну, просто выполнив обещание, данное своей прабабушке. Как же чу́дно соединяются нити жизней в полотне судьбы.
В машине, на обратном пути, Дара решила все-таки заговорить с Олесей.
– А у тебя не осталось фотографии прабабушки Катерины?
– Есть, – Лес полезла в смартфон.
Чего ждала Дара от этой фотографии? Наверняка у Олеси хранился семейный портрет со сморщенной старушонкой в центре. Но Ольховая Шишка неожиданно показала скан черно-белой фотокарточки. С него улыбалась молодая хрупкая женщина с вьющимися волосами и редкими конопушками на лице. Дара встречала ее. На скамейке в мологском сквере. Там она была такая счастливая. Чуть моложе, чем на этом фото. И держала на руках бабушку Олеси…
– Похожа на тебя, – заметила Ольховая Шишка.
– Немного, – кивнула Дара.
Только конопушками и цветом волос. В остальном же все было другое – овал лица, прическа, нос.
Интересно, а если бы на месте Дары оказалась Майя, то Ива-кошка помогла бы ей сразу, а не в последний момент? Обмануться, наверное, так легко, когда ждешь кого-то десятилетиями.
Катерина не походила на злодейку. Круглые наивные глаза, трогательные веснушки и пухлые детские губы. Она казалась тихой мечтательницей.
Почему она не вернула графин? Может, просто забыла? Катерины уже нет, но эхо ее поступка до сих пор меняет судьбы людей и могло обернуться трагедией для ее правнучки.
Дара поглядела на Олесю. У той были такие же круглые глаза и пухлые губы, как у женщины на портрете. Даже без рыжих волос и конопушек она походила на свою прабабушку гораздо больше Дары. Интересно, Олеся такая же безответственная, как Катерина? Тоже нарушает обещания? Дара тряхнула головой. Что за дурацкие мысли? Катерина – это один человек, а Олеся – другой. Она сама едва не расплатилась за чужую ошибку, а теперь рассуждает примерно так же. Надо узнать Лес получше, прежде чем делать о ней какие-то выводы.
