Иванна и Дара шли по высокому берегу ручья, огороженному деревянным заборчиком из низких бревнышек, похожих на шпалы без рельсов. За заборчиком под деревьями лохматились листья ландышей. Дара вспомнила рассказ Олеси о том, как мологская молодежь приходила к Заруцкому ручью собирать эти цветы. Прабабушка Ольховой Шишки наверняка тоже прибегала сюда за ароматными букетиками. На севере ландыши не росли, и Дара знала запах этих цветов только по душистому мылу, которое мама подкладывала к зимним вещам от моли. А сейчас в листьях с коричневыми сухими каемками прятались крупные бусины созревающих ягод.
Девочки прошли по высокому мосту. Вода была далеко внизу, но, наверное, по весне ручей разливался и бушевал, раз мост построили таким внушительным.
На берегу рядом с причаленной деревянной лодкой сидела компания молодежи. Дара с интересом посмотрела на первых встреченных ею мологжан. Девушки в веселых ситцевых платьях, парни в легких рубашках и кепках – обычные люди. Они ели хлеб, яйца и огурцы, смеялись – всё как положено на пикниках. Чуть поодаль дети играли самодельным мячом. Праздничный день – народ отдыхал.
Чем ближе подходили девочки к центру города, тем шумнее становилось вокруг. Дара поняла, почему Заручье показалось ей таким тихим, – все были здесь. Крики, песни, смех, зазывания торговцев, лай собак, ржание лошадей. Худой старик в линялой гимнастерке играл на гармошке, отбивая такт сапогом.
Дара в цветастом платке Ивы чувствовала себя здесь почти своей. Она жадно рассматривала затопленный город. Правда, Дара ожидала увидеть чуть ли не терема, князей и девиц в кокошниках. Но перед ней был обычный провинциальный город – исторический центр немного сельского вида. Даже лошади на дорогах не удивляли – в Ярославле тоже на каждом шагу встречались лошади, катающие детей. И машин на праздниках также не было – центр перекрывали для гуляющего народа.
А вот что выбивалось из общей картины, так это платье Дары. Такие короткие тут были только на маленьких девочках. Дара беспомощно одернула подол, но плотную джинсовую ткань невозможно было вытянуть.
– Что-то не так? – спросила Ива, заметив ее беспокойство.
– Мне кажется, я выгляжу нелепо, – призналась Дара, окончательно смутившись. – Как будто вышла без штанов.
Ива громко заливисто захохотала, и Дара даже решила обидеться, но доманя пояснила:
– На тебе мой платок, он отводит взгляды.
Дара присмотрелась к людям. Они проходили мимо, равнодушные к длине ее платья и к ней самой. А она-то уже напридумывала себе проблем. Спасибо Иванне за этот «отвод взгляда». Хорошо дружить с заруцкой ведьмой.
– Не волнуйся. Ты под моей опекой, – сказала Ива. – Только не вздумай отстать или заблудиться.
– Я слежу за тобой, – ответила Дара и шутливо прищурилась.
Она и правда не выпускала из виду зеленое платье Ивы и солнечно-рыжие баранки ее косичек. Вечерело, но на главной площади все еще было не протолкнуться. Торговцы потихоньку собирали остатки товара: игрушки, одежду, сушеную рыбу, сладости, посуду, платки, мед, овощи, живых кур. Пустели выстроенные в ряд длинные столы, сворачивались навесы. Телеги увозили с Сенной площади праздник.
– Пойдем к Манежу, – решила Иванна. – Там сейчас самое веселье!
– Давай, – откликнулась Дара. – Мне везде интересно!
До рассвета было еще далеко.
Девочки вышли к липовой аллее. Пряно пахло какими-то вечерними цветами. Наверное, это был душистый табак, белыми звездочками сиявший на клумбах.
Откуда-то доносилась игра оркестра.
Дара глянула на Иву. Та щурилась, как довольная кошка, явно наслаждаясь праздничным вечером. Хранительница дома, хозяйка дома, доманя. Значит, Ива все же не человек? Домовой, который живет за печкой, требует лоскутки на одежду, хлеб с солью или молоко. Это, конечно, странно. Но не страннее дома, который любит гульнуть на ярмарке и для этого возвращается на дно моря.
И тут Дара вспомнила страшилку от Лиса про триста утопленников. Спина похолодела, словно к ней прикоснулись мокрой ладонью. А что, если Иванна одна из них? Приковала себя к дому и осталась на дне?
Да нет же, дом-то стоит в Рыбинске. Его перевезли. Значит, Ива не погибла такой страшной смертью. Уф. Да что гадать, если можно спросить.
