— Тогда подойдите, сеньор Мордехай, и посмотрите на него повнимательней.
Мордехай протиснулся через толпу и подошел к Иосифу.
— Так, Иосиф, — сказал он. — Это ты. Уже не называешь себя Рувимом. Я так и думал. Бородки недостаточно, чтобы ввести меня в заблуждение.
— Я никогда не встречался с вами раньше, — сказал Иосиф. — И очень рад этому.
— Каким ядом ты отравил мою двоюродную сестру Фанету и ее несчастного сына? — негромко спросил Мордехай. — Перла описала мне их смерть таким образом, который не оставляет сомнений, что они были отравлены, но как это сделал после отъезда с острова? Потребовалось много дней, чтобы они умерли? Или яд дала им твоя мать? Вот почему ты пытался убить сеньора Даниеля, так ведь? Чтобы он не успел никому сказать, что Фанета и Рувим мертвы. Потому что ты верил рассказам о золотых чашах и ложках, о том, что родные твоего друга обладают богатством, какое и не снилось воплощенной алчности.
— Уведите меня от этих людей! — крикнул Иосиф, пытаясь вырваться из рук крепко державших его стражников. — Вы не можете заставлять меня слушать их.
Беренгер махнул рукой, и стражники увели Иосифа.
— Сеньора Рехина, — сказал епископ так спокойно, словно ничего неуместного не произошло. — Вы хотели дать показания в защиту сеньора Луки?
— Я хотела сказать, что сеньор Лука не мог доставить склянки с ядом и не мог изготовить яд так, чтобы я не знала этого.
— Нам бы хотелось получить от вас объяснение, — сказал первый судья.
И Рехина ясным, уверенным голосом изложила свои показания.
— А вы, сеньор Ромеу, — спросил Беренгер, — можете сказать, что знаете о передвижениях обвиняемого?
Ромеу сперва нерешительно, но обретая уверенность, поскольку судьи слушали его с серьезным видом, сообщил, что Лука проводил свободное время в его мастерской, и он, Ромеу, всегда точно знал, где находится Лука и чем занят. Несколько раз он ходил в местную таверну, но Ромеу ходил вместе с ним. А поскольку им не хотелось оставлять Рехину в одиночестве, они быстро прекратили это.
Зрители, теперь уже сбитые с толку; слушали ободряющие, напыщенные голоса соседей и согласно кивали. Они никогда не думали, что такой приятный молодой человек мог совершить такие жуткие преступления, негромко говорили зрители друг другу, отнюдь не разочарованные, поскольку, казалось, есть другой порочный человек — и притом такой хорошенький, — которого можно презирать за его злые дела. И которого почти наверняка повесят в ближайшем будущем.
Беренгер взглядом призвал судей к принятию решения. Первый судья обратился к секретарю, секретарь освободил обвиняемого, и все покинули зал. Или почти все.
В глубине зала стояли Ромеу, Рехина и Томас. Неподалеку от них находились Исаак, Ракель, Даниель и Юсуф.
Колокола прозвонили полдень. Когда последнее эхо замерло в холмах, Ракель взяла отца за руку.
— Папа, — сказала она, — тебе нужно поговорить с Лукой. Он выглядит таким одиноким.
— Рехина и Ромеу еще здесь? — спросил Исаак.
— Да, — ответила девушка. — Я собралась подойти к ней…
— Нет, Ракель. Оставь их наедине. Так гораздо лучше. И нам нужно еще многое сделать, дорогая моя. Не пойти ли домой?
— Что нужно делать? — спросил Даниель. — Сегодня как будто бы уже достаточно завершенных дел.
— Даниель, — сказала Ракель. — Ты забыл, что завтра мы должны поженится? Теперь, когда все знают о твоем возвращении, тебе нужно пойти домой. Там поймешь — у тебя дома сейчас вряд ли найдется место для кошки, тем более человека, из-за стряпни и прочих подобных дел.
— Разумеется, я не забыл, — возмущенно сказал он. — Никак не мог забыть после такого долгого ожидания. Юсуф, пошли со мной, объясни, как ты ухитрился не выступить в епископском суде.
— Его преосвященство счел, что это будет выглядеть не очень подобающе, — ответил Юсуф. — И, кажется, я не был нужен.
Лука остался стоять на месте, когда суд разошелся, и оглядывал почти пустой зал, будто одинокий, сбитый с толку человек. Рехина откинула с лица вуаль и быстро прошла по разделяющему их пространству.
— Лука, пора идти домой, — сказала она. — Не заставляй нас ждать слишком долго. Я утром поставила на огонь тушиться баранину, нужно присмотреть за ней.
