Помещение, в которое поселил ребят этот странный человек-домовой Иван Лукич, и впрямь было настоящими хоромами, только очень древними, полуразвалившимися, почти в руинах.
Это оказалась бывшая коммуналка в полуподвальном этаже старого московского дома. Войдя в подъезд, нужно было спуститься на несколько ступенек по темной выщербленной от времени каменной лестнице. Наташа была в восторге: это походило на спуск в таинственное подземелье какого-то средневекового замка.
В квартире было влажно и сумрачно. Андрей, впервые войдя сюда, поежился. Наташе же и малая освещенность пришлась по душе: она всегда любила полумрак. Он напоминал ей раннее детство, когда она погружалась в дрему под толстым ватным одеялом, а рядом мама и папа при слабеньком свете небольшой настольной лампы проверяли тетради своих учеников, исправляя красными чернилами ошибки. А из окна, пока не вставят на зиму вторые рамы, веяло такой же сыростью. Правда, у них в доме жил сверчок, поющий по ночам. Такого, конечно, в Москве не будет.
— Эй! — крикнула Наташа, и крик ее прокатился негромким эхом по комнатам — пока еще совсем пустым.
— Нравится? — спросил Иван Лукич с гордостью короля, показывающего свои владения.
— Очень! — искренне ответила Наташа.
Андрей — с некоторым даже испугом — поинтересовался:
— Сколько же здесь комнат?
— Не знаю, не считал, — сказал Козлец. Принялись считать, заглядывая во все закоулки.
Оказалось, пять комнат, целых пять! И еще кладовка без окон.
— Чуланчик, — скромно пояснил домоуправ.
По размерам «чуланчик» ничуть не уступал комнате в общежитии МГИМО, где жили три человека.
Кухня была такая огромная, что старенькая газовая плита казалась совсем крошечной.
Наташа подошла к проржавевшей чугунной раковине и с трудом повернула кран, почти приросший к основанию из-за длительного отсутствия жильцов. В раковину тонкой неровной струйкой побежала холодная вода.
— Уж не серчайте, — развел руками Иван Лукич, — ванной нет, горячей водицы тоже. Ну ничего, сходите в баньку, пар костей не ломит, а простуду вон гонит!
Наташа держала руки под струей ржавой, с металлическим запахом, воды, и ей казалось, с пальцев стекают, навек скрываясь в дырочках старой раковины, все заботы и треволнения. Жизнь будет лучезарной и безоблачной. Королевская жизнь — в королевском дворце!
Андрей щелкнул выключателем — и под потолком загорелась чудом сохранившаяся голая лампочка на витом проводе.
— Живите, детки! — улыбнулся Козлец. — Меня-то детьми Бог не благословил, как с ними и быть — не знаю. Так что вы уж тут сами хозяйничайте. Ну как, не в обиде вы на старика Козлеца?
Наташа вместо ответа подбежала к нему и, обняв Ивана Лукича мокрыми руками, поцеловала в разноцветную ершистую бороду.
Дворник — первейший человек в государстве.
Потому что он просыпается всегда первым.
И это очень выгодно — особенно для новоселов.
Вот, например, сегодня, выйдя подметать в пять утра, Андрей с Наташей обнаружили возле мусорных баков совершенно обалденное кресло. Сиденье на нем было продавлено и провисало почти до земли, зато кверху устремили свои острия лопнувшие пружины.
Но какое это имеет значение? Рук, что ли, нету, перетянуть нельзя?
— Класс? — Андрей вертел находку так и эдак.
— Отлично! — одобрила Наташа.
Потом по-хозяйски нахмурилась, оглядывая свои дворницкие владения:
— Погоди, я знаю, где готовое сиденье взять!
И они, на время отставив метлы, деловито направились к троллейбусному парку. Здесь их уже знали: мойщики троллейбусов работают в несколько смен, и сейчас заканчивалась последняя, утренняя.
— Здорово, братья по духу! — приветствовали ребят рабочие.
— Физкульт-припух! — помахал им в ответ Андрей.
Одни троллейбусы-счастливчики были отмыты до блеска и гордо сияли синими боками, готовясь к первым утренним маршрутам.
