— А что, это очень заметно? — уязвленно спросила Наташа, но листок, однако, приняла с благодарностью.
— Ничего, поступишь — окультуришься, — утешила ее Ирина. — Гарантирую: будешь иметь успех. Приодеть только тебя чуть-чуть, а то у тебя прикид, как на полотнах передвижников. Мужчины любят модных девочек.
— С мужчинами я не могу, — покраснела Наташа. — У меня уже есть.
— Ты замужем, что ли?
— Н-нет. Но мы…
— А, понятно, понятно. Любовь до гроба, да? Ох, прости, прости, ты опять обижаешься. Тогда мужчинки отменяются, а насчет всего остального — звони, не стесняйся. Обещаешь?
— Обещаю.
— Тогда чао! И береги свою любовь до гроба.
Ирина легко поднялась и мягкой походкой направилась к группе парней, терпеливо ожидавших, когда она освободится. Видно было, что они готовы были бы ждать ее хоть час, хоть день, хоть месяц.
И неудивительно, ведь таких женщин — одна на миллион.
Когда компания скрылась за деревьями, Наташа опустила взгляд на свое платье.
Еще сегодня утром это платье казалось нарядным и было любимым, а теперь вызывало лишь отвращение. Как на полотнах передвижников, надо же! На ум пришла картина «Бурлаки на Волге». Вот-вот. Лохмотья. Старье.
А как хочется встречать повсюду, как эта ослепительная Ирина, восхищенные взгляды!
Ничего. Зато у нее, Наташи, есть Андрей. И он принадлежит ей одной.
Обращаться к Ирине за содействием не понадобилось.
За сочинение Наташа получила «отлично», и на этот раз ее золотая медаль сработала: остальные экзамены сдавать не пришлось, зачислили сразу.
Никаких претензий к злополучной анкете тоже не возникло. Видимо, в МГИМО тогда просто ошиблись, а потом не захотели устраивать лишнюю возню с проверками и перепроверками. А может, такой уж там институт «блатной» и поступить туда могут только «позвоночные» — то есть по звонкам «сверху». Остальным просто отказывают под каким-нибудь предлогом.
Ну и что ж, пускай.
Наташа уговаривала себя: «Университет ничуть не хуже, чем МГИМО. Не хуже. Не хуже. А даже лучше».
Поначалу эти самовнушения действовали плохо. Она все равно чувствовала себя уязвленной, несправедливо обиженной.
Даже новенький студенческий билет в хрустящей синенькой корочке не доставил ей радости. Хорошо хоть фотография на нем была приличная, не слишком унылая. Ведь они с Андреем ходили фотографироваться перед экзаменами в МГИМО, когда Наташа была полна надежд и уверенности в себе.
Во время зачисления, когда председатель приемной комиссии пожал ей руку и объявил: «Поздравляю вас, Денисова! Теперь вы студентка университета!» — она в ответ не смогла даже улыбнуться.
Оттого, что удача пришла к ней не сразу, она ощущала себя как бы студенткой второго сорта, не совсем настоящей.
Ей постоянно вспоминался тот солидный человек в хорошо сшитом костюме, который подходил к ней в коридоре МГИМО, предлагая помощь. Ничего у нее не вышло. С мечтой пришлось проститься.
Но что теперь делать! И она упрямо и методично повторяла про себя, а иногда и вслух: «Университет лучше, лучше, лучше!» И сама себе не верила.
Однако время шло, и Наташа начинала постепенно оттаивать.
Первый толчок к этому произошел еще до начала занятий.
На последние дни августа было объявлено общефакультетское собрание. А так как места для студентов всех курсов не хватило бы и в самой большой аудитории, то сбор назначен был в спортивном зале.
После зачисления Наташа прогулялась немного вокруг гуманитарного корпуса и увидела одноэтажное прямоугольное здание с плоской крышей.
Подойдя к нему, она едва не вскрикнула.
Прямо перед ней из-за угла здания, точно в ужасном сне, вдруг возникла шеренга бегущих негров-великанов. Негры были по пояс голые, в разноцветных трусах и громко пыхтели.
Это тренировались члены университетской баскетбольной сборной, в которой, как она узнала позже, было много африканцев и латиноамериканцев.
Наташа решила, что здание, вокруг которого бегают негры, и есть спортзал.
И в день факультетского собрания направилась прямиком туда.
Распахнула дверь и опешила.
Вместо ректора, декана и прочего университетского начальства ее встретила рыжая лошадь! Она подошла к Наташе и доверчиво положила морду ей на плечо.
