Прикосновение - страница 6

— У меня давно уже появилось желание высказаться публично на волнующие меня темы, просто до сих пор я не находил подходящей трибуны.

— Ну что ж, езжайте, выговоритесь…

— Не иронизируйте, Сильвия. Речь идет о смысле всей моей профессиональной практики и о моих представлениях о врачебной этике.

— Я ничего не слышала об этом законопроекте.

— Да почти никто о нем ничего и не слышал. Но клянусь вам — это совершенно идиотский законопроект, который, в случае его принятия, так или иначе коснется каждого живущего в нашей стране. Если он будет принят, мне ничего другого не останется, как только подать в отставку. Этот законопроект регламентирует деятельность врача подобно тому, как кулинарная книга регламентирует способы приготовления определенных блюд. Да я лучше буду смолить лодки, нежели лечить людей конвейерным способом!

— И что же вы — бросите вызов и вернетесь домой?

Алан был уязвлен подобным выпадом.

— Вы чересчур прямолинейны.

— Как обычно. Но все-таки вы не ответили на мой вопрос.

— Речь идет не о том, чтобы бросить вызов, по вашему выражению, и уйти в сторону. Здесь все гораздо сложнее. Дело в том, что мой стиль лечения несовместим с бюрократическими ужимками, его невозможно свести к серии постановлений и указов. И если этим буквоедам не удастся втиснуть меня в свои компьютерные рамки, то они просто постараются меня устранить.

— И это все потому, что вы имеете привычку работать, повинуясь исключительно собственной интуиции?

Алан не смог сдержать улыбку.

— Я называю это — эксплуатация интуиции, помноженная на опыт. Вот и сегодня, в случае с Джеффи, я использовал свою интуицию.

— Что вы имеете в виду? — В глазах Сильвии мелькнуло беспокойство.

— Согласно параграфам законопроекта «О правилах медицинского обслуживания населения», я должен был бы отослать вас с мальчиком в приемное отделение больницы для анализов и рентгена, чтобы полностью исключить подозрения на аппендицит — ведь история болезни и предварительный осмотр дают основания для подобных подозрений.

— Тогда почему же вы этого не сделали?

— Потому что моя интуиция подсказывает мне, что у Джеффи нет аппендицита.

— И вы доверяете своей интуиции?

— Так или иначе, но я привык доверять ей. Хотя, если бы эти бюрократы узнали о моем поведении, с ними бы приключился сердечный приступ.

— В таком случае, — улыбнулась Сильвия, — я тоже буду ей доверять.

Она смотрела на него оценивающим взглядом. На губах ее играла улыбка. Алан также смотрел на нее. Он впервые видел эту женщину без всякого макияжа и излишеств в наряде. Ее темные, почти черные волосы были просто зачесаны назад, стройная фигура укутана в бесформенное платье. Но именно сейчас она казалась Алану привлекательной как никогда. Что же в ней было такое, что влекло его, непреодолимо влекло к ней? Перед ним стояла женщина, присутствие которой он ощущал кожей — как будто она излучала какие-то таинственные флюиды. Вдруг Алану захотелось обнять ее. Это было то, чего он всегда опасался.

— Ведь именно это мне и нравится в вас. — В голосе ее вдруг зазвенели нарочито кокетливые нотки, и это сразу разрушило все очарование.

«Ну вот, — подумал Алан, — это и есть ее подлинная сущность. Как только выяснилось, что Джеффи не грозит опасность, она вновь превратилась в прежнюю насмешливую Сильвию».

— По правде сказать, если бы я знала, что вас так легко заполучить на дом, я сделала бы этот вечерний вызов уже несколько лет назад.

— Мне пора идти, — холодно ответил Алан и зашагал вниз по лестнице, в холл, где приглушенно звучала какая-то классическая мелодия.

— Что это за музыка? — спросил он, не оборачиваясь.

— Вивальди. «Времена года».

— Вы ошибаетесь, это не Вивальди. — Алан едва сдержал улыбку. — Это Валли, Фрэнк Валли и рок-группа «Времена года».

Сильвия рассмеялась, и звук ее смеха был приятен Алану.

— Знаете, доктор, я не могу сейчас расплатиться с вами, поскольку нахожусь в стесненных обстоятельствах. Не согласились бы вы получить что-либо взамен денег?

Алан ожидал этого вопроса.

— Конечно, согласился бы — золото, драгоценности…

Его шутка пришлась не по душе Сильвии. Она с досадой щелкнула пальцами: