Приключения Торпа и Турпа - страница 13

Если бы жители города не спали часа в три ночи, они бы увидели незабываемое зрелище — обгорелый бургомистр мчался вприпрыжку по улицам, дико хохоча и распевая странные песни, очевидно, собственного сочинения:

В пять утра бургомистр попался на глаза полицейскому патрулю, который, не долго думая, сцапал этого подозрительного субъекта и доставил прямехонько в Скворечник. Бургомистр и не думал сопротивляться. Наоборот, — он был просто в восторге, что у него появились слушатели, и орал пуще прежнего:

— А вот сейчас как дадим тебе по ребрам, так будешь знать, как орать и называться бургомистром, — мрачно пообещали полицейские.

Однако бургомистр ни капельки не испугался и продолжал веселиться до самого Скворечника.

Потом, когда полицейские узнали, что они вели настоящего бургомистра, они сперва ужасно перепугались, но начальник полиции назвал их «молодцами» и сделал обоих сержантами, после чего те заметно успокоились. Они даже пошли в лавку Шампаки и купили у него бутылочку яблочного сидра — отметить повышение.

Явившись на следующий день в город за продуктами, Торп и Турп застали большую толпу людей возле дома булочника Круха. Дом был без крыши, а сам Крух стоял на тележке с мешками муки и ораторствовал.

— Итак, — кричал он, — посмотрите сюда, дорогие и почтенные сограждане! Что вы видите? Думаю, не ошибусь, если скажу, что вы видите дом. Что, спрашиваю я, главное в доме? Дверь? Отнюдь. Окна? Нимало. Главное в доме, друзья мои, это — крыша. Ибо именно крыша придает дому уют, защищая от дождя в ливень, от снега в метель и от беспощадного солнца в зной. На что же похож дом без крыши? Вы молчите, уважаемые сограждане? И правильно молчите! Правильно, потому что дом без крыши не похож ни на что.

Тут взгляд разошедшегося булочника упал на Торпа и Турпа, и он воскликнул с новым приливом ораторского пыла:

— А теперь посмотрите туда, друзья мои! Что вы видите там? Вы видите двух людей, имеющих смелость называть себя сыщиками. Я бы даже сказал — детективами. Что можно подумать о детективах, глядя на этих субъектов? Очевидно то, что детективы — это бездельники, шарлатаны, тунеядцы, лодыри, мошенники, пьяницы, обжоры, наглые хвастуны и бесстыжие обещалки. Не эти ли двое торжественно клялись нам отыскать и обезвредить похитителей наших прекрасных крыш? Не на них ли возложили мы наши надежды и не их ли облекли нашим доверием? И как же они его оправдывают? Являются сюда, набивают мешки съестными припасами и преспокойно топают в свой паршивый домишко. Ну да! Чего им-то беспокоиться? Ведь их паршивый домишко крыт не алюминием, а черепицей. Это у нас, а не у них будут и дальше красть крыши, а они будут сидеть, сложа руки на толстых животах, попивая свой мерзкий ликерчик и покуривая свои отвратительные сигары!

Толпа угрожающе загудела.

— Слушай, Турп, — шепнул Торп, — скажи мне по совести: тебе нравится, когда в тебя швыряют камни?

— Не очень, — признался Турп. — А что?

— Тогда предлагаю уносить отсюда ноги. Да поскорее, потому что нас сейчас, как пить дать, зашвыряют камнями.

— Но ведь этот чертов Крух все наврал, — возразил Турп. — Каждому понятно, что наврал. Взять хотя бы то, что он говорил, будто мы сидим, сложа руки на толстых животах. Когда это у нас были толстые животы, если мы с тобой оба худые, как щепки?

— Вот поди и объясни это ИМ, — сказал Торп. — Про то, какой у тебя живот, и про все остальное. Разве можно что-то объяснить людям, когда их много и когда они злые? Не будь идиотом, — смываемся отсюда.

И друзья, показав на прощание вредному Круху по кулаку, задали стрекача.

Прибежав домой, они упали в свои кресла, чтоб отдышаться. Черный котенок, подобранный добряком Торпом, подошел к Турпу и начал тереться спинкой о его ноги.

— До чего славный котенок, — сказал Турп, беря зверя на руки.

— Ну да, славный, — ответил Торп. — Теперь-то ты так говоришь. А кто предлагал оставить его мужать в кустах?