– Да, – ответил он.
Мы втроем направились к зданию. Тоби держал мать за руку. Как он похож на мать! Тот же огонь в глазах.
– Мне тут очень нравится, – сказала Клэр. – Такой вид… вдохновляющий.
Я посмотрела на серые дома и купы зелени:
– Это точно. Ты все еще рисуешь?
– Если это можно так назвать. Скорее, краску перевожу. Все стены в нашем доме увешаны моей мазней, но больше ни у кого моих картин нет, – посетовала она. – А жаль.
Я улыбнулась. Правда, не стала вспоминать о своей книге, хотя и хотела узнать, читала ли она ее и что думает. Я спросила:
– Чем же ты теперь занимаешься?
– Вот Тоби воспитываю. Он на домашнем обучении.
– Ясно, – ответила я.
– Не то чтобы мы этого хотели, – добавила она. – Его просто не берут в школу. Говорят, он постоянно нарушает дисциплину. Они с ним не справляются.
Я посмотрела на ее сына – он шел с нами, держа мать за руку, и казался совершенно спокойным. Клэр пообещала купить ему мороженое, и он был счастлив. Невозможно поверить, что передо мной трудный ребенок.
– Каким был Адам? – спросила я.
– Ребенком? – уточнила она. – Хороший мальчик. Очень вежливый. Послушный, ну, ты понимаешь.
– Я была хорошей матерью? Он был счастлив?
– О Крисси! Да. Да. Адама любили, как никого другого. Ты этого не помнишь? У вас долго не получалось. Потом была внематочная беременность. Мне показалось, ты уже отчаялась забеременеть снова, а затем появился Адам. Вы были так счастливы. И тебе нравилось ходить беременной. Мне вот совсем не понравилось. Ходишь раздутая, как бочка, и тошнит все время. Ужас. Но ты – другое дело. Ты вся светилась. Крисси! Ты словно озаряла помещение, стоило тебе войти.
Несмотря на то что мы шли, я закрыла глаза и попыталась вспомнить или хотя бы представить себе свою беременность. Ни то ни другое не вышло.
Я взглянула на Клэр:
– А потом?
– Потом ты родила. Это было удивительно. Разумеется, Бен был рядом. И я приехала, как только смогла. – Она остановилась и посмотрела на меня. – Матерью ты была прекрасной, Крисси. Адам был счастливым ребенком. За ним ухаживали, его любили. Больше всех на свете.
Я попыталась вспомнить свое материнство и детство сына. И снова ничего не вышло.
– А Бен?
Она помедлила, потом ответила:
– Бен был хорошим отцом. Всегда. Он очень любил сына. Каждый вечер летел с работы на крыльях, чтобы увидеть его. Когда малыш сказал первое слово, он созвал всех, чтобы объявить об этом. И когда он начал ползать, а потом сделал первый шаг. Как только сын научился ходить, Бен стал водить его в парк, играть с ним в футбол, возился с ним. А Рождество! Столько игрушек! Думаю, единственная причина, по которой вы тогда ссорились, – это дикое количество игрушек, которое покупал Бен. Ты боялась, что он испортит сына.
Внезапно я ощутила укол сожаления, мне захотелось просить прощения у сына за то, что я когда-либо хотела ему в чем-то отказать.
– Теперь бы я позволила ему все, что бы он ни захотел, – вздохнула я. – Если бы только могла.
Она грустно посмотрела на меня:
– Я знаю. Знаю. Но можешь утешать себя тем, что он никогда ни в чем не нуждался.
Мы пошли дальше. Возле тропинки стоял фургончик с мороженым, и мы направились в его сторону. Тоби дернул мать за руку. Она наклонилась к нему и, достав из кошелька банкноту, протянула ему.
– Выбери один шарик! – закричала она ему вслед. – Только один! И не забудь сдачу!
– Клэр, а сколько было Адаму, когда я потеряла память?
Она улыбнулась:
– Года три. Или четыре. Не больше.
Я почувствовала, что ступаю на опасный путь. Но у меня не оставалось выхода. Если я хочу узнать правду.
– Врач сказал, что на меня напали. В Брайтоне. Что я там делала?
Я смотрела на Клэр, прямо в лицо. Казалось, она принимает решение, взвешивая за и против, обдумывая.
– Точно не знаю, Крисси, – наконец ответила она. – И никто не знает.
Мы замолчали и какое-то время наблюдали за Тоби. К тому времени он уже купил мороженое и теперь сосредоточенно его разворачивал. Пауза затягивалась. Если я не заговорю, подумала я, мы так и будем молчать.
– Я изменяла мужу, так?
Реакции не последовало. Она не вздохнула, не задержала дыхание: да ты что, ничего подобного! Лицо ее не выглядело удивленным. Клэр пристально, спокойно посмотрела на меня:
