А что, вполне вероятно. Ведь сегодня он сказал, что меня сбила машина. И ему совсем не хочется оказаться лгуном даже на оставшиеся полдня, которые я способна удержать в памяти. Но возможно, он лжет ради моего блага. Теперь я понимала, что верить в то, что меня сбила машина, легче для нас обоих. Но узнаю ли я когда-нибудь, что случилось на самом деле?
И кого я ждала там, в номере отеля?
– Ладно, наверное, ты прав. – А что еще я могла сказать?
И мы вернулись к баранине, которая уже остыла. Меня накрыла новая, холодящая, убийственная мысль. А что, если Бен прав? Что, если и правда была авария? Что, если мой больной мозг породил и номер в отеле, и нападение? Возможно, это моя фантазия. Фантазия, а не воспоминание. Может ли быть, что, будучи не в силах смириться с простым фактом аварии на скользкой дороге, я все выдумала?
Если так, значит моя память не работает. И ничто ко мне не возвращается. И я вовсе не поправляюсь – я схожу с ума.
Я взяла свою сумку и высыпала ее содержимое на кровать. Вот мои вещи. Кошелек, ежедневник с обложкой в цветочек, помада, компактная пудра, салфетки. Мобильный телефон, еще один. Мятные леденцы. Монетки. И желтый квадратный листок бумаги.
Я села на кровать и стала перебирать эту кучку. Сначала вытащила ежедневник, малюсенький, и поначалу обрадовалась, обнаружив имя доктора Нэша, написанное черной ручкой на задней обложке внутри, но потом заметила ниже в скобках слово «офис». Сегодня воскресенье. Я его не застану.
Желтая бумажка была пустая, только скомкана с одной стороны, на липкую полосочку налипли грязь, волосы. Я подумала, да с чего я взяла, что доктор Нэш мог дать мне свой личный номер, но тут вспомнила, что он написал его в самом начале книжки. «Позвоните мне, если понадобится помощь», – сказал он при этом.
Я нашла номер и взяла оба мобильных телефона. Я не помнила, который из них дал мне доктор. Я проверила тот, что побольше, и все прояснилось: все звонки были Бену или от него. Второй же – «раскладушка» – казался совсем новым. Зачем доктор Нэш дал его мне, подумала я, если не для этого? Когда мне еще понадобится помощь, как не сейчас? Я открыла телефон, набрала цифры и нажала кнопку вызова.
Несколько секунд тишины, затем резкий гудок и голос:
– Алло? – Голос сонный, хотя было еще не поздно. – Кто это?
– Доктор Нэш, это Кристин, – произнесла я шепотом.
Я слышала, как Бен внизу, в гостиной, смотрит телевизор, какое-то шоу талантов. До меня доносились пение, смех, периодические аплодисменты зала.
Пауза. Пытается сообразить.
– Ах да. Как…
Меня охватило острое разочарование. Он явно не обрадовался моему звонку.
– Извините, – сказала я. – Просто ваш номер написан в моем дневнике.
– Конечно. Конечно. Как вы? – (Я промолчала.) – У вас все в порядке?
– Простите, – повторила я; слова посыпались из меня сами собой. – Мне нужно с вами встретиться. Сейчас. Или завтра. У меня было видение. Прошлой ночью. Я все записала. Какой-то отель. Кто-то постучал в дверь. А потом я не могла дышать. Я… Доктор!
– Кристин, погодите. Что произошло?
Я сделала глубокий вдох:
– Я кое-что вспомнила. И я уверена, что это напрямую связано с потерей памяти. Но я не понимаю, ведь Бен говорит, что меня сбила машина.
Я услышала какой-то звук, словно он переменил позу. И другой голос. Женский.
– Ничего, – произнес он тихо, а потом что-то еще, я не расслышала.
– Доктор Нэш! Доктор Нэш, меня действительно сбила машина?
– Я сейчас не могу говорить, – сказал он, и я услышала женский голос, он звучал громче, требовательнее. Во мне зашевелилось какое-то чувство. Злость. Или паника.
– Умоляю вас! – воскликнула я. Слова сами вырвались наружу.
Молчание, потом он заговорил другим, солидным голосом:
– Извините, но сейчас я немного занят. Вы все записали?
Я не ответила. Занят. Я представила его с девушкой, представила, чему именно могла помешать.
– То, что вы вспомнили… вы записали это в дневник? – поинтересовался он. – Обязательно запишите.
– Хорошо. Но я…
Он перебил меня:
– Поговорим завтра. Я позвоню вам. На этот номер? Я позвоню.
Облегчение, смешанное с чем-то еще. Чем-то неожиданным. Не могу сформулировать. Радость? Восторг?
