— Мистер Макфуллер, извольте занять свое место, — холодно требует мистер Даймлер.
Кент отворачивается. Мгновение утрачено. Он быстро бормочет извинение и отправляется за парту. Я оглядываюсь и наблюдаю за ним. Мне нравится, как он садится, не касаясь стола. Нравится, как он нечаянно достает ворох смятых набросков вместе с учебником. Нравится, как он нервно теребит волосы, пропускает сквозь пальцы, хотя они тут же снова падают на глаза.
— Мисс Кингстон! Вы не могли бы уделить мне секундочку своего драгоценного времени и внимания?
Когда я поворачиваюсь обратно, мистер Даймлер смотрит на меня.
— Ну разве что секундочку, — громко произношу я, и все хихикают.
Учитель сжимает губы в тонкую белую линию, однако молчит.
Я раскрываю учебник математики, но не могу сосредоточиться. Барабаню пальцами по нижней поверхности стола. Встреча с Кентом растревожила и взбодрила меня. Как бы мне хотелось открыть ему свои чувства! Как бы хотелось объяснить ему, чтобы он знал! Я нетерпеливо слежу за часами. Скорей бы пришли купидоны!
Кент Макфуллер получит сегодня на одну розу больше.
После урока я жду его в коридоре. Бабочки беспорядочно мельтешат у меня в животе. Кент выходит, осторожно держа розу, которую я послала, как будто боится сломать. Он поднимает серьезный, задумчивый взгляд и внимательно изучает мое лицо.
— Решила объясниться?
Он не улыбается, но в его голосе звучит дразнящая нотка, а глаза весело сверкают.
Я решаю поддержать этот тон, хотя от его близости у меня путаются мысли.
— Понятия не имею, о чем ты.
Кент протягивает розу и разворачивает записку, чтобы я могла прочитать, хотя мне, разумеется, прекрасно известно ее содержание.
«Сегодня вечером. Включи телефон, заведи машину и будь моим героем».
— Романтично. — Я сдерживаю улыбку. — Тайная поклонница?
Он, когда беспокоится, кажется в десять раз очаровательнее.
— Не такая уж тайная.
Его взгляд продолжает блуждать по моему лицу, словно там скрыта разгадка, и мне приходится отвернуться, иначе я схвачу его и притяну к себе.
Помедлив, он нерешительно продолжает:
— Знаешь, у меня сегодня вечеринка.
— Знаю. В смысле, слышала.
— И?..
Больше я не могу с ним играть.
— Кент, за мной, возможно, нужно будет заехать. Это займет минут двадцать, не больше. Я бы не попросила, но это важно.
— А что мне за это будет? — улыбается он краешком губ.
Я наклоняюсь; между моим ртом и идеальной раковиной его уха остается всего несколько дюймов. Его аромат свежескошенной травы и мяты — настоящий наркотик.
— Я открою тебе секрет.
— Сейчас?
— Позже.
Затем я отстраняюсь. Иначе бы не удержалась и поцеловала его в шею. Не понимаю, что со мной творится. Я никогда не испытывала подобного с Робом. Руки так и тянутся к Кенту. Возможно, несколько смертей подряд дурно повлияли на мои гормоны. Но мне даже нравится.
Его лицо снова становится серьезным.
— То, что ты написала… — Он теребит записку, сворачивает и разворачивает; его глаза сверкают, переливаются жидким золотом. — Последние слова… насчет героя… откуда ты…
Мое сердце лихорадочно бьется, секунду мне кажется, что он знает… кажется, что он помнит. Между нами повисает тяжелая тишина; все прошлое, хранимое, забытое и желанное раскачивается в ней, как маятник.
— Откуда я что? — беззвучно шепчу я, затаив дыхание.
Он качает головой и слабо улыбается.
— Ничего. Забудь. Это глупости.
— Ясно. — Я выдыхаю и отворачиваюсь, чтобы он не видел, как сильно я разочарована. — Кстати, спасибо за розу.
Из всех подаренных роз я оставила только одну. «Это моя любимая», — заявила я, когда Мэриан Сиха протянула ее. Она удивленно посмотрела и оглянулась, словно не сразу поверила, что я обращаюсь к ней. А когда поверила, улыбнулась, порозовела и робко заметила: «У тебя их так много».
«Жаль, они долго не протянут. Наверное, у меня дурной глаз».
«Надо обрезать стебли под углом, — охотно поделилась она и снова порозовела. — Меня сестра научила. Раньше она любила садовничать». Мэриан потупилась, прикусив губу.
«Ты должна взять их».
Несколько мгновений она не сводила с меня глаз, вероятно, подозревая, что это шутка, затем уточнила, прямо как Иззи: «Что, насовсем?»
